Плаха Палача
Шрифт:
«А как же это воспримет Веруня?!» - ужасался мысленно Михаил и продолжал трусливо отлеживаться на диване.
Но вот в офисе оборвавшись на полуслове вдруг умолк магнитофон и стало тихо. Необычайно тихо.
Пора! И мастер сыска с защемившим вдруг сердцем покинул свое лежбище и направился в свой кабинет.
В дверях они встретились.
Слезы с Вериных глаз лились потоком, но и они не смогли скрыть поселившийся там ужас.
– Там! Там такое!!! ... Не уже ли правда, что тот, плавая на моторке, добивал тех, кому удалось всплыть?
– пыталась поделиться возникшей и у нее догадкой Вера, но попавши в нежные и родные объятия Михаила, уткнулась носом в его плечо и разразилась беззвучным рыданием.
Не стыдясь слез плакали долго и вдвоем. А взбунтовавшаяся и вырвавшаяся с под контроля их память рисовала им одну и ту же картину, которую они никогда не видели воочию; по вновь только что образовавшемуся заливу на месте села Цветово на моторной лодке мотается ни человек, а чудовище и веслом по головах топит и топит оставшихся в живых ...
Багряный осенний закат был под стать настроению, но по обоюдному молчаливому согласию на обсуждение добытой на плотине информации наложили табу до следующего утра.
Ужинали вяло и без аппетита. Да и в постель забрались рано и хотя долго не могли уснуть, любовью в этот вечер не занимались.
И уже уснувши на левой руке Михаила, Вера и во сне пару раз начинала было плакать, но нежные и горячие поцелуи суженного всякий раз прогоняли кошмары с ее снов.
– Давай съездим сегодня в город, - после завтрака неожиданно предложил Миша своей возлюбленной ничего не объясняя.
– Как хочешь, - ответила та бесцветным голосом, лишь для приличия ковыряясь в яичнице с беконом. (Кулинарные рецепты Михаила по-холостяцки не отличались оригинальностью, но завтрак - то подан был прямо в постель!)
– Тогда, пожалуйста, оденься понаряднее, - немного смущенно и немного торжественно попросил парень.
– А что бы ты хотел, чтобы я одела?
– враз в Вере проснулась неугомонная модница, присущая всем женщинам.
– То бело-кружевное безобразие. Помнишь, ты в нем со мною в ресторан ходила!
– обрадовался ~1ихаил тому, что его просьба не получила отказа.
Когда женщина одевается, ее лучше не беспокоить. И мастер сыска, пока его дама принимала душ, в темпе и инкогнито, успел порыться в своем плательном шкафу и сейфе, где он хранил оружие, деньги и документы.
И прежде, чем открылась дверь ванны, он уже удалился в офис и плотно прикрыл за собою двери.
– Я уже готова, - раздалось «вскорости» где-то часа через два.
– Я тоже, - ответил Михаил распахивая настежь двери.
Конечно же костюм на парне на смокинг явно не тянул да и шил его не французский модельер. Но бывший одессит и «бывший» еврей (женившись Сэм Абрамович взял фамилию жены) был все же классным портным. И его мужские костюмы все имели свое лицо и выделялись даже на весьма престижных тусовках.
– Ты просто вылитый принц Чарльз!
– восхищенно воскликнула Вера восторгаясь шикарному виду своего повелителя.
И, взяв его под руку, повела через офис на улицу к своей малиновой «девятке». (Гаража, естественно, раз нет машины у Михаила, тоже не было и Верин автомобиль, сбоку припека, скромно ютился с краю миниатюрной автостоянки для транспорта клиентов их фирмы.)
Сама же Вера выглядела как миллион долларов одной бумажкой, как чистой воды алмаз не «прилизанный» еще ювелирами, как роза цветущая в соседнем саду! (Почему в соседнем? Да потому, что хоть и утверждал поэт, что лицом к лицу лица не увидать, и мол, лучше видеться на расстоянии, но как же тогда быть с припрятанными до поры до времени за листьями колючими шипами ...)
– Прошу!
– и усадил Михаил свою даму сердца на сидение для пассажира, а сам по-хозяйски занял место водителя.
– А права у вас, молодой человек, хотя бы имеются? иронично поинтересовалась Вера, ощутив вдруг непривычное волнение и ощущение праздника.
– Многое чего у нас имеется, - ответил туманно новоиспеченный личный шофер восхитительно прекрасной принцессы и ловко и профессионально вырулил на проспект.
Конечно же посещение ювелирного магазина, а затем и загса для невесты - Веры не стали большой неожиданностью. (В отличии от парней, девчата, как пионеры, всегда готовы к этому «общественному мероприятию».)
Но вот Михаила, после того как он из холостяка превратился в мужа, впереди ожидала масса сюрпризов. (Я это не к тому, что невеста - это сласть, а жена - это власть. Конечно же плюрализм мнений в наш век сплошной демократии в семье Михеевых тоже присутствовал ... на бумаге, то бишь в виде добровольных подписей в свидетельстве о браке.)
Но стоило им лишь покинуть стены загса, как, во-первых, Михаила за руль уже не пустили, а, во-вторых, повезли не домой, а совершенно в другую сторону.
– Куда это мы?
– удивленно поглядывая еще на не совсем ему хорошо знакомые улицы Киева, поинтересовался молодой муж.
– Домой, Мишенька, домой! Хватит нам, как приблудам, в одной комнатенке, да еще и на окраине ютиться, - возбужденно и радостно объяснила Вера.
– Я ведь, мой муженек, коренная киевлянка, между прочим. Да еще теперь и богатая домовладелица, - и голос враз потускнел.
– Мне в наследство, после трагедии в Цветово, в одном только Киеве три приватизированные квартиры перешли. А еще одна в Одессе да частный домик в Крыму в Феодосии, - и умолкла, растревоживши воспоминаниями не зажившую еще рану.
А поехали они сначала ни в Верину квартиру справлять свадьбу, а к ее родной по матери тетке ( как вы уже надеюсь догадались) на смотрины.
У Раисы Ивановны в Цветово погибли: муж, два сына, обе невестки и все четверо внуков.
Такое горе пережить - надо ни человеком быть. И хотя Михаил и не имел медицинского образования, но ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что тетка Веры на этом свете не жилец.
И может быть это и звучит эгоистично, но Миша про себя мысленно даже вздохнул облегченно, когда они наконец-то стали прощаться с гостеприимной хозяйкой, после долгих посиделок с чаем и привезенным шампанским да горою всевозможных лакомств.