Пламенные эвкалипты
Шрифт:
С верхней площадки Эльза повела Эбби в дальний конец коридора, где по правую руку и располагалась отведенная ей комната.
— Розовая комната хорошая, — произнесла девчушка тоном, в котором Эбби уловила нотку зависти. — Думаю, вам понравится, мисс Скоттсдейл.
— Можешь звать меня Эбби.
Еще никогда в жизни у нее не было своей комнаты, и теперь она ощущала себя на седьмом небе.
Эльза распахнула дверь в довольно просторную комнату с железной кроватью, застланной лоскутным одеялом в розочку. Розы украшали и обои на стенах; в углу размещался шкаф. У застекленных створчатых дверей, выходивших на балкон, располагалась стойка умывальника. Двери были забраны беленькими шторами, расшитыми по кайме розочками. На стойке умывальника помещались расписанный розами кувшин и белый тазик. Оглядев комнату, Эбби подумала, что ничего краше в жизни она не видела, и на глазах у нее тут же навернулись слезы.
— Что с вами, Эбби? — по-детски простодушно спросила Эльза.
— Здесь так… мило! — в полном умилении сказала Эбби.
— Да, очень, — согласилась Эльза. — А наши комнаты с Марией находятся за конюшнями, но на выходные нас отпускают домой.
Комнаты служанок едва ли можно было назвать милыми, хотя, впрочем, они были большие и удобные.
— Домой? Так вы сестры?
— Нет, — улыбнулась Эльза. — Просто мы живем по соседству.
— В городе?
— Нет, наши родители держат фермы. Совсем маленькие, не то что Бангари. А в услужение мы пошли потому, что у нас на две семьи семнадцать детишек. Вот нам и пришлось работать, вместо того чтобы в школу ходить. Родным не хватает денег. А вы сами откуда?
— Из Берры, — коротко ответила Эбби, не желая упоминать о землянках. — Отец у меня горнорабочий, погиб недавно… несчастный случай. — Она хотела добавить, что этого можно было избежать, но сдержалась, иначе бы непременно расплакалась.
— Вот горе-то! А почему при вас нет никаких вещей? — полюбопытствовала Эльза.
Эбби лихорадочно придумывала, что бы ответить девочке-служанке. Правда, понятно, исключалась.
— Я… не думала ехать сюда, вот и не успела собраться. Но надеюсь при случае еще вернуться домой и кое-что забрать. — Хотя уж она-то знала — не прошло и дня, как из их землянки наверняка все вынесли подчистую, так что о пожитках можно было забыть. Ей было горько сознавать, что, наверное, не осталось там и ничего из отцовских вещей, тем более что возвращаться за ними было опасно. Но тут ей подумалось, что, быть может, Вере Никольс все же удалось забрать их пожитки к себе.
— Ну, мне пора за работу, — сказала Эльза.
— А… мне что делать? — спросила Эбби.
— Думаю, вам лучше пойти к миссис Хокер и составить ей компанию, — посоветовала Эльза. — Это же ваша работа.
— Эльза, а какая она, миссис Хокер?
Эльза стушевалась, очевидно, не зная, что ответить.
— Скажи, я не проболтаюсь. Просто хотелось бы знать, что меня ждет.
— Уж сидеть сложа руки вам навряд ли придется. — И Эльза повернулась к двери.
Охваченная волнением, Эбби последовала за Эльзой вниз по лестнице.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Эбби разыскивала Сибил по всем комнатам нижнего этажа. И наконец нашла ее в гостиной: та была мрачнее тучи, руки скрещены на груди, спина напряженно выпрямлена.
— Вы здесь, миссис Хокер? — сказала Эбби с порога, стараясь придать голосу живости.
Сибил сидела в дальнем конце комнаты, возле окна, в кресле с выгнутой спинкой, обитом тканью в цветочек.
— Что вам угодно? — резко спросила она, едва взглянув в ее сторону.
У Эбби бешено заколотилось сердце. Она стала лихорадочно придумывать, что бы такое сказать.
— Я… ходила посмотреть свою комнату, она очень милая… — запинаясь выговорила девушка, злясь на себя за то, что не придумала ничего получше. Ей хотелось признаться, что у нее еще никогда не было собственной комнаты, но она смолчала.
Сибил, поджав губы, отвернулась к окну.
В неловком молчании прошла целая минута.
— Я слышала, как вы бранились на кухне, — снова заговорила Эбби.
Ответа не последовало.
Эбби помнила, что Джек просил ее постараться ублажить матушку как и чем угодно.
— Ваш сын сказал, что у повара нынче пост, но я все же не могу понять, почему он не хочет стряпать для вас?
— Этот индус постится чуть ли не целую неделю, такая у них вера, — с явным раздражением заметила Сибил.
— Но ведь стряпня входит в его обязанности, не так ли? Или, может, он ничего не ест?
Сибил повернулась к Эбби.
— Сабу человек непростой и в хозяйстве очень полезный. Советую не указывать ему на его обязанности.
— Я и не собиралась. Да и не мое это дело, — спешно поправилась Эбби. — Просто мне хотелось понять, почему он отказывается готовить.
— Сегодня наваратра, священный день у индусов. Вам не понять, а обсуждать это с вами я не желаю, — раздражаясь, отрезала Сибил. И, надменно отвернувшись к окну, уставилась на палисадник.
— Ну, хорошо, — смирилась Эбби. Тем более что обсуждение, во что верит Сабу, было для нее не самым интересным. — Но я думаю, ваш сын здорово проголодается после тяжелой работы, так почему бы вам самой что-нибудь не приготовить? — предложила Эбби, как ей казалось, из самых добрых побуждений.
Сибил же восприняла ее слова как укоризну. Она резко повернула голову и удивленно заморгала.
— Мне? Готовить? Да я не занималась стряпней с тех пор… — Она запнулась, словно вспоминая, как же давно это было. — С тех нор… как Джек с братьями еще под стол пешком ходили. Да и тогда стряпуха из меня была никудышная. Покойный мой супруг и тот мог запросто дать мне фору на кухне. Артистическим натурам не пристало заниматься черной работой.
То же самое она не раз говаривала и Джеральду, когда он просил ее заняться готовкой или уборкой, пока у него не лопнуло терпение и он не нанял кухарку-домработницу.
Ее слова привели Эбби в изумление. Она сочла, что это полный вздор, но предпочла смолчать.
— Может быть, у вас есть для меня какое-нибудь задание? — осведомилась она.
— Мне нет до вас никакого дела, главное — избавьте меня от ваших забот, — огрызнулась Сибил. — Да не вздумайте стянуть что-нибудь ценное из дома, я не спущу с вас глаз… и с моих драгоценностей тоже.
Эбби пошатнулась, словно от пощечины. Неужто Сибил Хокер и правда держит ее за воровку? Она изо всех сил пыталась сдержать слезы, но не смогла и отвернулась к двери, чтобы Сибил не увидела, как больно ее задела. Выйдя в коридор и сделав шаг-другой, она остановилась и припала к стене, вконец сраженная отчаянием. Она так затосковала по отцу, что у нее защемило грудь. Эбби хотелось кричать от боли, терзавшей ее сердце, но ни в коем случае нельзя было давать волю чувствам.