Пламя Феникса
Шрифт:
Циара вдруг сама шагнула к нему. Она была чуть ниже него, но более хрупкой и в то же время гибкой и грациозной. Кейто понял, что его халат распахнулся, а Циара без всякого стеснения коснулась ладонью его груди.
– Как удивительно, – сказала она. – Оно бьется. Твое сердце бьется. И тело, совершенное, безо всяких изъянов. – Она хитро глянула на него и, поддев черную шёлковую ткань, приспустила халат с плеча, обнажая искусный рисунок. Кейто увидел их отражение в зеркале, и сердце его забилось чаще. Он так давно не ощущал своего тела. И так явственно чувствовал его сейчас.
Тигриные лапы когтями
Разрушительная энергия прожгла свой путь по его свежим венам, заставляя Кейто зарычать. Ему вдруг остро захотелось причинить такую же боль, какую сделали ему, и он потянул Циару на себя.
– Ты что, совсем озверел? – шлепнула она его по щеке. Но он лишь криво усмехнулся и обвел взглядом ее шею и плечи, затянутые в тугую кожу костюма. Разрушая, элемент за элементом, обнажая белую кожу, совершенствуя костюм так, как хотелось бы ему.
– А ну прекрати! – возмутилась Циара, щеки ее порозовели.
– Знаешь, мы могли бы помочь друг другу.
Она встрепенулась, взгляды их встретились.
– Мне показалось, ты без ума от Виктора, маленькая кицу.
– Да откуда ты…
Он глянул за ее плечо, прекрасно видя на стене ее тень. И три стрелки пушистого хвоста. Лисица, вот кто был перед ним. Вопрос – кто соблазнит кого…
Кейто подался вперед, когда в позвоночнике что-то неприятно зазвенело.
Глава 4. Званый ужин
L
Она стояла на мосту, откуда открывался вид на другой мост. В детстве она называла его «Виктор идет за Юви», ведь именно его возвёл брат, чтобы добраться до любимой. Юви попросила оставить это сооружение неизменным, словно напоминание о том, какая беда могла бы разразиться, не приди Виктор вовремя.
Под мостом теперь пролегал канал, искрилась вода, кое-где проплывали лодочки и кувшинки, а ветер трепал по поверхности бумажные фонарики, которые пригнал сюда ветер.
Лали подставляла лицо этому ветру, чтобы он осушил ее слезы. Как же больно, как нестерпимо больно… Она так заигралась в иллюзии, что не заметила, что и она сама фантом. Кто она такая? Почему все так долго молчали? И если бы не дурное настроение Дженни, узнала бы она когда-нибудь или жила в счастливом неведении?
Но ведь она всегда чувствовала себя в доме немного… чужой. Сестры частенько запирали ее в комнате, по поводу и без. Но Лали всегда считала, что так нужно, даже если была не согласна, даже если ей было скучно или страшно. Она находила пути обхода, приспосабливалась, но никогда, никогда прежде не сердилась на родных.
А теперь она была зла.
– Лали? Почему ты здесь? – окликнули ее.
Она наспех вытерла слезы и обернулась. Волосы ее были забраны в высокий хвост, но растрепались на ветру. Две бледно-розовые ленточки дерзко колыхались по сторонам, спутываясь с каштановыми прядями.
– Роши, – скорее выдохнула, чем сказала Лали. Она знала, что он пришел в дом, но не думала, что он последует за ней. – Ты… ты…
И хотя казалось бы ничто не могло удивить ее сейчас, Роши все же застал ее врасплох.
– Изменился? Да. – Его улыбка сверкнула полумесяцем. Обычная угрюмость и болезненность покинули лицо Роши, сменившись озорными искорками в зеленых глазах. Да и праздничная одежда на нем сидела иначе, жемчужно-серая рубашка, жилет на несколько тонов темнее, лазурный шелковый платок в нагрудном кармашке. – Я еще никогда не чувствовал себя таким живым! – Он раскинул руки и потянулся, будто хотел охватить весь мир. А Лали вдруг ощутила себя маленькой и одинокой и поёжилась от внезапной прохлады.
– Это здорово, – выдавила она улыбку и посмотрела на него снизу вверх. Сейчас его волосы приобрели пепельный оттенок, отливая синевой. Они темнели. Может, он и впрямь обрел новую жизнь. – Расскажи мне… – Ей было нелегко говорить о силе, особенно сейчас.
– Лали, это не передать словами, – рассмеялся Роши, но тут внимательнее всмотрелся в ее лицо. – Так что с тобой? Почему ты ото всех убежала? Скоро прием во Дворце.
– Я не хочу туда. Хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Я так и знал, – покачал головой Роши, и на долю секунды Лали решила, что он говорит о ее страшной семейной тайне. А существуют ли семьи без тайн? – Эта мерзкая сила будет грызть тебя изнутри, уничтожать по капле. Или ты ее, или она тебя. Посмотри на меня, Лали, почему ты до сих пор боишься? Со мной все хорошо, и с тобой будет точно так же. Вспомни этого демона, вернувшегося из преисподней. Ты видела, что сотворила с ним деструкция? Он не человек более, а чудовище, которое наслаждается своей деструкцией. И если бы сестра не сдерживала его, он бы давно утопил Ремесис в крови. Как его только земля носит! – прорычал Роши.
Лали обхватила себя руками, представляя, как становится такой же. Но больше всего не хотелось признаваться себе, что внутри нее и впрямь деструкция.
Роши будто прочел ее мысли.
– Эта сила… не ремесис, пойми ты уже.
Он щелкнул ее по лбу, возвращая тем самым в детство. На Лали вновь нахлынула волна душевной воли, но она сдержала слезы.
– У меня для тебя кое-что есть, – вернул ее к жизни Роши. Он достал из-под рубашки цепочку, на которой сверкало колечко с прозрачно-голубым камушком.
Лали застыла на месте. Не может быть…
Роши тепло взглянул на нее и снял кольцо с цепочки. Ее рука послушно легла в его протянутую ладонь.
– Лали, я уже год ношу это кольцо на своей груди, но никак не мог решиться подарить его.
– Роши… – ахнула она, и слезы счастья на краткий миг затмили ноющую боль.
– Ш-ш. Дай мне сказать. Я хочу подарить тебе его, чтобы ты знала – ты не одна. Тебе не должно быть страшно, пока есть я. Лали, я всегда буду твоим защитником, твоим духом-хранителем, но ты должна решиться на последний шаг. Я прошу тебя, избавься от деструкции и позволь, – он бережно надел кольцо ей на безымянный палец, – позволь мне быть рядом с тобой. Ты ведь позволишь? – Он снова улыбнулся, посылая волны радости и вместе с тем паники по ее венам.