Пламя и Пыль
Шрифт:
Я кивнул и прислонился спиной к пыльной панели управления. Тонкостям Законников стоило поучиться.
– Фокс, - позвала Уна, - давай поговорим. Мы ведь сейчас в твоей власти, верно? По традиции в такое время принято раскрывать карты.
– Ха!
– ответил он.
– Сразу видно, что вы ничего не знаете. Риви никогда не рассказывала мне о своих планах.
– Но ведь ты должен кое-что знать... например, для чего вы нападали на резиденции фракций в Сигиле.
– Ах,
– Фокс высунул язык в отвращении.
– Да просто Риви нужны были записи, которые остались от той последней экспедиции, что сюда приходила. Как найти Паука, как управлять им, где находятся мельницы. В общем, сплошная скука. Если бы не поджоги, было бы совсем невесело.
– А что, по-твоему, весело?
– спросила Уна.
– Что-нибудь сжечь, ясное дело. Эта белая пыль - отличная штука. Маги и жрецы от нее так и горят. Ну не смешно ли?
– Я бы очень хотела посмотреть, как ты поджигаешь, - вкрадчиво сказала Уна.
– У нас нет ничего такого, что можно сжечь?
– Вон тот ваш гном вроде неплохо горит...
– Нет-нет, - покачала головой Уна, бросив взгляд на Уизла. Наш друг Упокоенный не пытался подняться с тех пор, как Разумертвитель швырнул его на стену; я надеялся, что он просто бережет силы.
– Давай посмотрим, что есть еще, - продолжила Уна.
– Я уверена, ты не станешь трогать все эти механизмы... да и нас тоже... так что, похоже, у нас остается лишь эта бесполезная деревяшка.
Само собой она указывала на брус, запиравший дверь.
Фокс уставился на него с подозрением.
– Ну, я не знаю...
– Ты не уверен, что у тебя получится?
– Конечно, уверен!
– вскипел он.
– Но...
Он наморщил лоб, пытаясь сообразить, где подвох. Мне стало в чем-то жаль этого сумасшедшего старика. Его разум был необратимо расколот на части, разрушен в том аду, который ему довелось пережить. Когда-то, наверное, он был выдающимся человеком - в команде у матери Уны слабым было не место - но теперь перед нами стоял старый чудак, попавшийся на простую уловку, которая не обманула бы и ребенка.
– Не думаю, что ты способен его сжечь, - заключила Уна, не оставляя ему времени на раздумья.
– Похоже, весь твой огонь угас.
– Угас?!
– взревел он.
– Да мой огонь еще о-го-го!..
И, прорычав какие-то тайные слова, Фокс выпустил в брус огненный шар.
* * *
Стрельба огненными шарами напоминает запуск из катапульты слона: вы можете промахнуться по цели, но выстрел все равно закончится взрывом. В нашем случае взрывом задело внешнюю стену, и те, кто находился внутри, успели разглядеть его во всей разъяренной красе. Затем огонь прянул назад, в машинное отделение, омывая потоками пламени поршни, стержни и шестерни и нарушая их мерный ход.
Какими бы прочными не были механизмы, они не предназначались для работы в подобных условиях. Какой-то винтик соскочил со шпинделя; покосившийся шпиндель встал на пути маховика; маховик
– Опа, - произнес Фокс и спрятался под пульт управления, за которым Иезекия отыскал посох Уны.
Самое время было уносить ноги; но, несмотря на устроенный фейерверк, Фоксов огненный шар не освободил нас от бруса. Внешне он, конечно, обуглился, но пламя не прожгло дерево до сердцевины. Кирипао решил силой вышибить дверь... и отлетел назад, повредив плечо. Быть может, если мы все сразу навалимся на нее, преграда, в конечном счете, не устоит. Но прежде, чем мы смогли попытаться, Уна махнула нам отойти в сторону.
– Нельзя терять времени, - крикнула она.
– Все назад.
Уна вскинула свой ледяной посох.
– Не делай этого!
– закричал я. Она не послушала.
За долю секунды до выстрела посох запылал, точно солнце. Одежда Уны моментально воспламенилась, но ее руки даже не дрогнули, когда она направила посох в сторону двери. Из него вылетел массивный ледяной таран, зашипевший в огне, что окружал тело Уны. Нас обдало горячими брызгами; пламя немного подтопило лед сверху, но в таране осталось достаточно массы, и он врезался в дверь с оглушительным грохотом.
Деревянный брус подался на каких-то два дюйма.
С криком вызова Уна выстрелила еще раз. Новая волна питаемого магией жара окружила посох, она была слишком сильной, чтобы тот сумел выдержать ее сразу за первой вспышкой. Посох испарился прямо в руках, пылая так ослепительно, что я не смог увидеть результат выстрела - мой взор застилало обжигающее сияние. Но я услышал удар и треск разлетевшегося в щепки дерева. Дверь распахнулась, впуская внутрь поток пара, рвущегося из разбитого котла.
Уна сделала шаг к двери и рухнула на колени. Пламя, рожденное белой пылью, взяло ужасную плату - ни одна из жертв, которых я видел в Суде, не была так жестоко обожжена. Ее одежда исчезла, кожа стала черна и похожа на уголь. Кирипао дернулся, чтобы помочь ей... но рука, за которую он схватился, словно веточка отломилась в запястье и превратилась в пепел.
– Идите, - промолвила Уна, ее голос был не громче шепота.
– Остановите Риви. Сохраните справедливость.
И она замертво упала на пол, рассыпаясь на части.
При виде гибели Уны Иезекия в ужасе закричал. Хотел бы я присоединиться к нему, да только были дела посрочнее, поэтому я вынул рапиру и устремился к двери.
Кирипао, разумеется, уже был снаружи... но не успел я достичь выхода, как он нырнул назад в комнату с криком:
– Ложитесь!
Мне хватило времени отскочить к стене, прежде чем за Кирипао ворвалось пламя от нового взрыва. Огненные языки потянулись внутрь, бросая на наши лица адские блики; к счастью, никто не оказался на их пути, и быстрый осмотр показал, что мы отделались лишь небольшими подпалинами.