Пламя обжигает
Шрифт:
– Ну? Мощь единых цехов мне в подмогу! Не молчи!
– зарккан буквально дрожал от нетерпения.
Утром он ринулся в медицинские блок, где битых два часа упрашивал дежурного врача отпустить Рурка с ним. В конце концов, на крики и брань (в основном со стороны зарккана) сбежалась целая толпа зевак. Не только медицинских работников, но и немногих пациентов и даже сторонних зевак, услышавших крики из коридора. Гракх победил после того, как из палаты выполз сам вурст и сказал, что пойдет с лохматым коротышкой. Отчаявшись спорить, дежурный врач махнул рукой, но отправил вместе с пришельцами извне двух медсестер. На всякий случай.
И
– Язык проглотил, или до сих пор контузия не прошла? А? Слышишь меня?
Вурст опустил взгляд, посмотрел на негодующего Гракха.
– Работает?
– Нет! так тебя вытащил!
– со злостью выплюнул зарккан. Он уже жалел, что потратил столько времени на то, что никому не нужно.
Переваливаясь с ноги на ногу, Рурк подошел к висящей в специальных держателях броне. Мощная, оснащенная экзоскелетом и гидроусилителями, она выглядела очень внушительно. Даже вурст, роста в котором было больше двух метров, казался рядом с броней щуплым мальчишкой.
Облачался он быстро, хотя и не без перерывов на отдых: все же слабость после ранений делала свое дело. Но помощи не принял.
Когда последний замок защелкнулся и Рурк активизировал компьютерные системы брони, Гракх думать забыл, что всего мгновение назад полыхал раздражением на неторопливого вурста.
Бронекостюм отозвался напряженным гулом, который через несколько секунд исчез. Рурк сделал первый шаг - настоящий танк на двух ногах.
– Ну, что я говорил?
– сложил на груди руки зарккан.
– Это вам не стружку снимать.
Он ни к кому не обращался, наслаждаясь собственной хорошо проделанной работой.
Она сидела на стуле. Глаза закрыты, в руке кружка с чистой водой. Сон не шел. Пить не хотелось. Она и сделала всего глоток, смочила губы. Чувство обеспокоенности не проходило. Не проходило уже битый час.
Кэр мерно посапывал в постели. Хорошо, ему надо отдохнуть, выспаться насколько это возможно. Дезире специально не стала его будить своими глупыми фантазиями, специально покинула кровать. Обнаженная, она с ногами забралась на стул и путалась разобраться в своих ощущениях.
За день она вымоталась так, что разболелась голова. После обеда успела проверить порядка трех десятков человек из персонала Феникса. Люди с наиболее важных и ключевых постов. Предателей не обнаружила. Лишь пару раз почувствовала неуверенность и сомнения в ответах, но ничего серьезного. Впрочем, неуверенных ожидает дополнительная проверка. Уже без нее. Признаться, она даже опасалась возвращаться к Кэру. Нет, не опасалась. Не была уверена, что новый разговор (а он не мог не произойти) принесет в вопрос о совместной вылазке в столицу Нового Иерусалима какой-то конструктив. Она отлично понимала, что станет обузой, что в одиночку долго не продержится, если вдруг обстоятельства разделят их с Кэром. Но при всем при этом ни на мгновение не сомневалась, что способна оказаться незаменимой в случае контакта с группами инквизиторов. Опасность натолкнуться на еще одного Трэша ЭнЛиама никто не отменял. И все же даже за эти несколько дней, прошедшие со времени переворота в Фениксе, она стала опытнее и сильнее. А значит, сможет почувствовать подвох.
Вопреки ожиданиям Кэр
– У нее много голосов, - проговорила девушка.
– Целый гул. Точно в большой толпе все разом начали говорить. Это пугает. Это зло. Чистое зло. Нечто, далекое от разума что людей, что эрсати, что любого другого разумного существа на планете. Мне так кажется...
– Новый вид?
– Да. Но ты же знаешь, я всего лишь горе-химик. Могу и ошибаться.
– Тогда мы ошибаемся вместе...
Они обсуждали черную реку и грайверов еще какое-то время, а потом Кэр просто попросил ее остаться в Фениксе и дождаться его. А она отказалась.
– Я больше не хочу сидеть в неведении, пока ты далеко, - проговорила Дезире.
– Ты всегда можешь связаться со мной, - говорил он.
– По рации или мысленно, как уже делала.
– А если ты не отзовешься?
Странный вечер. Странные разговоры - важные и судьбоносные для обоих собеседников, но ведомые в каком-то расслабленном спокойствии. Будто там, за стенами убежища, нет никакой опасности. Ни завтра, ни послезавтра не надо ехать к черту на рога, пытаясь оповестить еще уцелевших людей о неминуемой опасности. Неблагодарное геройство. Глупое, больше похожее на конвульсии умирающего.
Неспешный разговор сменился неспешными поцелуями и касаниями, плавно перетек в постель. Все важные темы отошли на второй план, исчезли за сгустившимся маревом желания. Они не противились ему. Напротив - отдались со всей страстью и готовностью, будто эта ночь у них последняя. Они любили друг друга долго и неистово, не сдерживаясь и не задумываясь о дне завтрашнем.
Потом Кэр уснул, а Дезире так и осталась лежать подле него, чувствую его руку на своей груди. Жест мужчины, с правом хозяина обнимающего свою женщину. Странно, но чувствовать себя принадлежащей ему - самовлюбленному эрсати - вовсе не обидно и не стыдно. Напротив, его объятия греют, успокаивают... Впрочем, не в этот раз.
Сидя на стуле, Дезире пыталась понять, что именно ее беспокоит. Что-то, связанное с недавними обсуждениями? Что-то, что касается ближайшего путешествия к столице Нового Иерусалима? Никаких образов, никаких видений. Нет даже намека на источник или объект беспокойства. Плохо. Неопределенность пугает и заставляет нервничать. А нервничать нельзя. Надо быть спокойной и заряжать спокойствием Кэра. Только так у них есть шанс выиграть в безрассудной затее.
Прогнать дурные мысли прочь. Забыться. Завтра будет много дел. Надо будет попрощаться с Ани. Несколько дней назад малышку определили в детский сад Феникса. Место хорошее, с хорошими воспитателями - и все же Дезире чувствовала себя предательницей. Она бы с большим удовольствием оставила девочку у себя, но времени на малышку просто не оставалось. Работа в Фениксе не оставляла свободной минуты. К вечеру девушка так выматывалась, что хотела одного - спать. А кроме того - Кэр. Как он отнесется к тому, что рядом будет жить чужой ребенок? Вряд ли вдруг воспылает отцовскими чувствами.