Пламя свечи
Шрифт:
— Спасибо за помощь. Хотя мы, конечно, обманули старушку.
— Вовсе нет. Я действительно собираюсь каждую субботу приводить в порядок ее лужайку. Дел в фирме в этот день нет. Я могу использовать мой законный выходной так, как мне будет угодно.
— На каком основании ты будешь заниматься садовыми работами для совершенно постороннего человека? — язвительно спросила Натали.
— С каких пор ты стала мне посторонней? — искренне удивился он. — Стрижка лужайки — основное условие найма этой квартиры. А потом, это действительно мечта моего детства.
—
— Поздно, милая, — засмеялся он. — Дело в том, что я хочу, понимаешь?
Натали почувствовала, что ее шею заливает краска. Он умудрялся вывернуть смысл самых обычных фраз.
— Господи, ну почему ты не можешь оставить меня в покое? — спросила она, чуть не плача. — Когда же это прекратится?
— Тогда, когда ты будешь лежать в моей постели, в моих объятиях: тихая, обнаженная и покорная. — Голос его стал хриплым, и по спине Натали пробежал озноб. — А я буду любить тебя. Это закончится, когда ты будешь отдаваться мне, забыв о стыде и оставив позади сомнения рассудка. Когда я заставлю тебя выкрикивать мое имя и почувствую, как ты втягиваешь меня внутрь себя, сливаясь со мной, — горячая, сильная, жаждущая… Когда я своей кожей буду ощущать твою кожу и получу возможность держать в ладонях твои прекрасные груди… — Он помолчал, потом его голос спустился до шепота: — Меня в жар бросает при одной только мысли об этом!
Натали онемела. Нарисованная им картина была столь эротична, что она едва могла дышать, куда уж тут думать! Воображение ее кипело, тщетно пытаясь прогнать прочь непрошенные образы. А взбудораженное страстным монологом тело отреагировало настолько сильно, что она благодарила Бога за то, что Жан-Люк не может этого увидеть. Натали не в силах была оторвать глаз от его огромных пламенеющих зрачков.
Самым краешком сознания она понимала, что он говорил о чем угодно, только не о любви и нежности. Это не был путь любви, этот путь вел в бездну…
Безумный красный отблеск в его глазах исчез. Они опять стали обычными. Натали только потом поняла, что в них отражался сигнал светофора.
— М-да, — протянул Жан-Люк и поднял руку в нетерпеливом ожидании, готовый мгновенно включить первую скорость и нажать на педаль газа.
Натали сидела в страшном напряжении и впившись ногтями в свои ладони. Она изо всех сил пыталась делать вид, что ничего необычного не произошло…
Когда машина остановилась возле дома родителей, девушка почти пришла в себя. Выражение лица Жан-Люка тоже стало вроде бы сдержанно-холодным.
Однако, когда он повернулся к ней, Натали уловила едва заметные следы пожара в его взгляде и схватилась за ручку двери, как утопающий хватается за соломинку. Не глядя на него, она тихо пробормотала:
— Спасибо за помощь!
— Не стоит. Я хотел тебя, как и ты меня, — сказал он мягко. — Но эта малышка Лулу… Она забавная. У нее пропеллер вместо языка. Девчонка так уболтала старушку, что не увези мы ее вовремя, бедную женщину точно хватил бы удар.
Успокоенная его тоном, Натали рассмеялась:
— Ты преувеличиваешь!
— Ничего подобного, — возразил он, — к этому все шло.
У него была потрясающая способность усыплять ее бдительность, одним легким щелчком переключая настроение. Натали начала подозревать, что он делает это сознательно, пытаясь разрушить ее оборону резкой сменой тактики. И делает это в тот момент, когда она меньше всего ожидает.
— Надеюсь, я имею право не соглашаться с тобой? — вызывающим тоном поинтересовалась она.
Уголки его рта приподнялись, он явно хотел поддразнить ее:
— Конечно, ты имеешь право на все, что угодно. Но не хуже меня знаешь, что невозможно сопротивляться очевидным фактам. И никуда нам с тобой от этого не деться… Что должно произойти, произойдет обязательно.
Почему он вдруг заговорил с ней как с союзником, а не как с жертвой? Откуда у него взялась эта спокойная уверенность? Хотя Натали догадывалась откуда… Она поспешила отбросить неприятную мысль, но безуспешно: ее неосознанное желание капитулировать росло с каждой минутой, Жан-Люк заметил это. Подобная ситуация складывалась явно не в ее пользу. Ей недостаточно было одного лишь секса, а он не предлагал ничего, кроме физической близости. Никаких обещаний, никакого будущего, ни намека на уважение…
Хотя он уже пытался предложить все это ей четыре года назад, но она швырнула его предложение ему же в лицо. Можно ли винить Жан-Люка за то, что сейчас он ведет себя куда осторожнее? И почему она сама готова слепо ему покориться, если и понятия не имеет, что им движет? Эта мысль сжала обручем голову и заморозила тело Натали. А что, если ее бывшего жениха так и не оставила потребность в реванше? И ее полное физическое подчинение должно стать компенсацией за бегство из-под венца и его уязвленное самолюбие?
— Что тебе от меня нужно, Жан-Люк? — решившись, прямо спросила Натали.
— По-моему, я достаточно внятно изложил свои мысли, — тихо произнес он. — Не надо так пугаться. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты сама не хочешь.
Он перегнулся через нее, сидящую рядом, открыл дверцу и жестом предложил Натали выйти. Жан-Люк терзал ее своей близостью, специфическим запахом кожи, голосом, взглядом. Ей хотелось остаться с ним навсегда. Но мало ли, чего хотелось?! Куда разумнее было немедленно собрать в кулак волю и побыстрее уносить ноги.
— Желаю хорошо провести завтрашний день! — крикнул он ей вдогонку.
— Завтрашний? — Натали не сразу поняла, что речь идет о ее свидании с Пьером.
— А-а… Постараюсь! — дерзко ответила она.
Жан-Люк жестко и властно взглянул на нее:
— Передай ему, пусть наслаждается, пока может…
Натали конечно же ничего не стала передавать Пьеру. Она провела день, пытаясь заставить себя сосредоточиться на музыке и своем спутнике, и ругая себя за свою неспособность сделать это.