План битвы
Шрифт:
Мне очень хочется узнать, что же случилось в лесу и как я сюда попал, но спрашивать у врача — идея так себе. Да он, скорее всего, подробностей и не знает.
— Да, — соглашаюсь я. — А кто там ко мне пришёл, что за посетители?
— О-очень важные особы, — усмехается он. Сейчас сами увидите. Если утомитесь, сразу прекращайте все разговоры и закрывайте глаза. Ваши гости предупреждены и отнесутся к этому делу с пониманием.
— А мне точно надо с ними встречаться? — спрашиваю я. — Может, до лучших времён отложить?
Не очень-то мне хотелось бы увидеть Кота или Ферика. Хрен его знает, что там произошло. Нет, ну то, что Кот меня подстрелил, это, пожалуй, ясно. Но он бы вряд ли мне скорую помощь вызвал. Тем не менее, я в больнице. И всё ещё в теле Егора Брагина, судя по всему.
— Боюсь, — разводит руками Краснов, — выбора у вас нет. Так же, как и у меня, впрочем. Ну ладно, не буду вам мешать. Если что-то будет нужно, вот кнопка на тумбочке. Протяните руку и позвоните.
— И кто придёт?
— Дежурная медсестра немедленно к вам придёт, — поясняет Краснов. — Если будут какие-то жалобы…
— Уже есть, — перебиваю я. — Боль довольно сильная.
— В каком месте? — хмурится доктор.
— Да грудь, собственно… Или плечо, а может, спина. Всё болит…
— Ну да, ну да… — задумывается он. — Давайте подождём немного. Если не пройдёт, увеличим дозу обезболивающего.
— А сразу нельзя увеличить? — уточняю я.
— Понаблюдаем, — повторяет он. — Болеть долго будет, не можем же мы вас всё время на сильнодействующих держать. Так что, постарайтесь привыкать. Оленька, помогите Егору, думаю, катетер можно уже убрать.
Катетер? Охренеть! Точно, чувствую шланг… Краснов уходит, а Оленька наклоняется надо мной.
— Оль, послушай, давай я сам, а?
— Что вы, вы не сможете, я помогу. Да вы не стесняйтесь.
Она отбрасывает одеяло.
— Потерпите, сейчас неприятно будет.
— А-а-а!
Твою ж дивизию!
— Ещё немного. Я аккуратненько.
Я сжимаю зубы. На лбу выступает пот…
— Ну, вот и всё. Больно? Нет, неприятно просто, да?
Ага, не больно, вообще херня… Больно, конечно! Подуй, давай!
— Оль, ну всё, теперь придётся на тебе жениться, если ты мне там не оторвала ничего. А я ведь не собирался так рано.
Она смеётся:
— Егор Андреевич, вам же ещё восемнадцати нет.
— Ну, и я о том же. А ты не можешь меня на «ты» и по имени называть? Тем более, после того, что между нами только что было. Тебе самой-то есть восемнадцать?
— Мне-то есть, ещё как есть. На «ты» вроде как не положено, но если вы так хотите, я попробую. Если хочешь, тогда уже. Сильно болит?
— Да, есть немного, — усмехаюсь я. — И в разных местах, благодаря тебе.
— Ну потерпите пока, а потом Игорь Александрович что-нибудь придумает.
— Если захотите помочиться, воспользуйтесь мочеприёмником. Вот здесь, опустите руку, вот он сбоку висит, как кувшинчик. Если будут другие потребности, нажмите кнопку и я принесу судно.
Она убегает и почти сразу ко мне заходит… Ферик Ферганский. Твою ж дивизию! Со скорбным лицом он подходит к кровати и садится на стул. Блин, вот его, если честно, не очень хочется видеть. Какого хрена он здесь делает? Добивать что ли пришёл? Это сейчас несложно. Отпора практически не будет.
— Вам идёт белый цвет, — хриплю я.
— Хорошо, что шутишь, — серьёзно говорит он и поправляет халат. — Молодец. Если бы не бросился на Пантелея, он бы тебе голову отстрелил. Не растерялся ты, толковый парень. Мы в тебе не ошиблись.
— Какого Пантелея? — не понимаю я. — Это Кота так зовут?
— Да, его… Пантелеем Яковлевичем величают. Не надо было тебя в такую рискованную игру завлекать без предупреждения. Но ты молодец, подыграл правильно, проявил себя. Жалко, конечно, что всё не так пошло.
Жалко ему. Хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Спасибо, Виктор Степанович за афоризм. Планировали, значит, так, а пошло эдак. Только, что именно планировали, непонятно пока.
— Это кагэбэшники испортили всё, — продолжает он. — Подкачали. Там по пути авария произошла, и дорога заблокирована была, вот они и замешкались, не смогли сразу прорваться.
— Я, Фархад Шарафович, правда не понимаю пока, что произошло, — хриплю я. — Тем более, что после выстрела уже ничего и не видел. Отключился, как мальчишка. Болевой типа шок, наверное, или что там ещё бывает. Но то, что до этого было, хорошо запомнил.
— Да-да, — часто кивает он. — План был железный. Мне просто… Короче… надо было Кота на Абрама заменить там в некоторых… э-э-э… вопросах… Наши дела такие… запутанные, знаешь…
— Без бутылки не разобрать?
— Точно, — радостно кивает он. — В общем, Кот недостойно вёл себя, плохие вещи делал, и мне его надо было аккуратно убрать, чтоб на меня не подумали, понимаешь… Ну… Понимаешь, да? А тебя я позвал, потому что хотел переговорить с глазу на глаз, а Кот потребовал, чтобы ты на встречу пришёл. Ну ладно, я не стал возражать, у нас же было всё на мази, вот и подумал, что беды не будет. Его же раньше должны были взять. Надо было поинтересоваться, зачем. Он сказал, что посмотреть на тебя хочет, а я и поверил. Про Киргиза он мне не говорил, понятно. Кот плохой человек, его не жалко отдать гэбэшникам… Я знаю, ты сам с ними трёшься…
Он замолкает и, пристально глядя мне в глаза, трёт указательные пальцы, приложив один к другому. Скользит вперёд-назад, вперёд-назад. Гипнотизирует…
— Ты ведь с ними дела имеешь, — продолжает он. — о которых лучше никому не говорить, так что понимаешь, о чём речь, да?
— А почему КГБ? — игнорирую я его вопросы и задаю собственный. — Они что, уголовкой занялись?
Я спрашиваю, но ответом не очень интересуюсь, если честно. Как-то плохеет мне. Плывёт картинка, и глаза закрываются.