План соблазнения
Шрифт:
— Я счастлив, правда. Я уважаемый хирург, сделал отличную карьеру, и мне этого достаточно. — Несмотря на сказанное, складывалось впечатление, что Лео оправдывается. — Большинство родителей гордились бы таким сыном.
— Гордость ни при чем. — Отец неодобрительно поджал губы. — Ты мог бы удивиться, если бы, глядя на женщин, прислушивался к зову сердца, а не к своему…
— Папа! — прервал его Лео. — Мне тридцать пять лет, а не… — Его прервал телефонный звонок. — Я должен ответить.
— Конечно должен. — Стефано кивнул и пошел прочь.
Лео рявкнул в трубку, выплескивая все свое раздражение и озлобление:
— Лео Коста!
— Ах, так это ужасный мистер Коста, который хирург? Я знавала одного Лео Косту, который любил рассказывать о производстве красного вина, поспорить о плюсах и минусах федерального финансирования системы государственных больниц в штате и который соглашался пойти на ночной пикник при луне на станции Камерон.
При звуке голоса Эбби его разочарование мгновенно улетучилось. Последние дни, проведенные вместе с ней, были удивительны. Они спорили, долго и бурно, о всевозможных вещах, начиная с политики и градостроительства и заканчивая фильмами и книгами. Эбби оспаривала практически все, о чем он говорил. Иногда он не понимал, то ли она действительно с ним не согласна, то ли противоречит ему намеренно, чтобы его завести. А потом они занимались сексом.
— Пикник? — Зная об отсутствии у нее кулинарных талантов, он ее поддразнил: — Что в меню?
— Я.
— Уже еду, — с трудом проговорил он.
Эбби улыбнулась. Она часто улыбалась за последние несколько недель. Дни она проводила за работой, а ночи — с Лео. Он оказался изобретательным и внимательным любовником, секс с ним был изумительным. Но чем дольше она восторгалась его телом, тем чаще восхищалась его умом. Он умел рассмешить ее так, что она смеялась до тех пор, пока у нее не начинали болеть бока, а по щекам текли слезы. Он страстно отстаивал свои позиции в споре и, даже если их точки зрения не совпадали, он не старался ее переубедить или выставить на посмешище. Для Эбби это был совершенно новый опыт отношений с мужчиной, что ее озадачивало.
— Доктор, вы сегодня счастливы. Это хорошо. Как и Лео, вам нужно чаще улыбаться. — Мария сидела в кресле, опираясь рукой о палку. Рядом с креслом стоял ее чемодан.
Эбби рассмеялась, написав на медицинской карте Марии дату выписки из больницы: «26 февраля».
— Мария, Лео улыбается все время, особенно хорошеньким женщинам.
Бабушка наклонила голову и пристально посмотрела на Эбби:
— Но это не улыбка по-настоящему счастливого человека.
Ее поразила сообразительность старухи. Прежде чем Эбби придумала, что ответить, Мария уже была на ногах.
— Итак, я уложилась к нужной дате и сегодня отправляюсь домой.
— Вы решительная женщина, Мария, но не слишком переутомляйтесь, иначе снова заболеете.
— Пфф! — Мария направилась к выходу. — Я буду сидеть, когда понадобится. А вы, — она указала на Эбби шишковатым пальцем, — должны появиться на моей кухне в ближайшее время.
Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, Роза встретила их у входа, ее автомобиль был припаркован под навесом.
— Мы сделаем все возможное, чтобы она не переутомлялась. — Роза усадила Марию на переднее сиденье, а затем закрыла дверцу автомобиля и подошла к Эбби. — Извините за опоздание, но Стефано объявил, что сбор винограда начнется сегодня вечером. Лео говорил вам, что мы очень хотели бы, чтобы вы пришли на праздник благословения винограда и пикник.
— Я с радостью приду, Роза, спасибо.
Эбби все время хотелось увидеть Лео в кругу его семьи.
Она пыталась игнорировать свое желание, потому что идея казалась ей просто сумасшедшей. Они согласились на непродолжительные отношения без обязательств, не больше и не меньше. Но Лео часто во время разговора рассказывал Эбби о своих сестрах. Она была единственным ребенком в семье, и ей захотелось оказаться в большой семье хотя бы косвенно.
Пожилая женщина улыбнулась и пожала ее руку:
— Мы благодарим вас за все, что вы сделали для бабушки, и вытерпели выходку Лео во время вашей первой с ним встречи. — Она вздохнула. — Ему трудно находиться дома.
Эбби прикусила губу и за долю секунды приняла решение.
— Особенно в это время года, — сказала она. — Он рассказал мне о Доминико.
Роза на миг прикрыла глаза, ее взгляд прояснился.
— Мой мальчик оказался в неправильном месте в неподходящее время, и я скучаю по прежнему Лео. — Ее лицо омрачилось. — Каждый год я зажигаю свечи и благодарю судьбу за урожай винограда, во время сбора которого мы все заняты.
Эбби была не уверена, что работа помогает Лео отвлечься.
— Я думаю, Лео винит себя.
Роза поджала губы и резко произнесла:
— Он не единственный, кто себя обвиняет. — Она звякнула ключами и обошла автомобиль. — Увидимся сегодня вечером.
Эбби, глубоко задумавшись, рассеянно помахала ей рукой.
Эбби въехала на плантацию и остановила внедорожник, а затем спрыгнула на землю вместе с Мерфи. Дети бегали и пинали футбольный мяч, а прямо в центре игры находился Лео. Он держал на плечах визжащую пятилетнюю девочку.
«Он станет великолепным отцом».
Эбби прикусила губу и постаралась отмахнуться от нежелательных мыслей. Что за безумие связывать Лео и детей. Он совершенно откровенно заявил о том, чего хочет, и она тоже. Обоюдный план не предусматривал ничего, кроме развлечений на несколько недель.
Мерфи залаял. Алек вышел из игры и бросился к псу. Лео повернулся к Эбби, и на его губах появилась неторопливая и умопомрачительная улыбка.
Эбби ощутила, как страстный трепет пробегает по ее телу, а из головы улетучиваются связные мысли. Такие чувства посещали ее всякий раз, когда она встречалась с Лео.
— Эбби, а можно Мерфи поиграет с нами в футбол?
Она посмотрела на мальчика и увидела, что он запустил пальцы в густую черно-белую шерсть пса. Три дня назад Лео и Кьяра на вертолете возили Алека в Мельбурн, чтобы он повидался с Пенни, которая по-прежнему находилась в отделении интенсивной терапии, но, к счастью, теперь дышала самостоятельно. Ей предстоял долгий реабилитационный период. Как только ее состояние стабилизируется, она будет переправлена в Бандарру, что гораздо лучше для Алека. После поездки он уже не выглядел таким потерянным и озабоченным, что можно было понять. У него появилась надежда, что его мать выздоровеет.