План соблазнения
Шрифт:
К ней бежал Морган Дальхенсен, прижимая к груди промокшего ребенка:
— Помогите мне!
Эбби и Лео бросились к нему через автостоянку. Мужчина споткнулся, когда они к нему подошли, и почти бросил ребенка на руки Эбби:
— Он не дышит.
Ребенок был похож на тряпичную куклу. Увидев его посиневшие губы, Эбби мгновенно опустилась на колени и положила мальчика на землю. Она проверила его ротовую полость, надеясь, что дышать ему мешает некий предмет, который можно извлечь. Однако она знала, как высока вероятность того, что у него вода в легких. Рот мальчика был чистым. Она проверила его пульс. Пульс отсутствовал.
— Минуту назад он был на берегу, а потом я потерял его из виду. Я отвернулся всего на минуту.
О Боже, помоги ему! — страдальчески воскликнул отец.
Эбби положила ребенка животом на колено, чтобы его голова свешивалась вниз, и нажала на его спину под лопатками, чтобы удалить воду из легких и желудка.
— Делаем искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. — Эбби перевернула малыша и уложила на спину, и поняла, что Лео по-прежнему неподвижно стоит рядом с ней. Его взгляд, обращенный на ребенка, был поразительно мрачным и пустым. Она ожидала, что он принесет медицинскую аптечку и каталку. — Лео? — Она ударила его локтем по ноге. — Принеси аптечку. Скорее!
Она заткнула нос ребенку и опустила к нему голову, чтобы начать делать искусственное дыхание. Лео наконец побежал за аптечкой.
— Ну, давай же, Зак, — умоляющим тоном произнес Морган.
«Ну же, Зак». Она услышала топот ног и грохот колес каталки. С губ Моргана сорвался стон отчаяния.
— Нам нужно внести его внутрь и согреть. — Голос Лео дрогнул.
Эбби забралась на каталку рядом с ребенком, продолжая делать искусственное дыхание. Лео и Эрин повезли каталку в отделение неотложной помощи. Как только они оказались в палате, Лео подключил мальчика к аппарату виртуального сканирования.
— Эрин, снимите с него мокрую одежду и заверните его в одеяло, — сказал он.
— Сейчас-сейчас. — Эрин ловко разрезала шорты и футболку мальчика.
Аппарат издал звуковой сигнал, и Лео схватился за подбородок, пристально смотря на показания прибора:
— Сердцебиение есть, но очень замедленный ритм.
Нужно продолжать непрямой массаж.
Эбби продолжала давить на грудь Зака:
— Лео, сделай интубацию трахеи.
Лео побледнел:
— У тебя устали руки. Ты введешь ему трубку, а я продолжу делать искусственное дыхание. На счет пять меняемся. — Его голос, всегда твердый и бескомпромиссный, стал неуверенным. — Три, четыре, пять. Меняемся!
«Что он сказал?»
Эбби могла и дальше делать мальчику непрямой массаж сердца, но не стала оспаривать решение Лео, ибо была дорога каждая секунда. Она не могла понять, почему Лео не захотел делать ребенку интубацию трахеи, хотя оба, вероятно, имели одинаковое количество опыта по интубации маленького ребенка — практически никакого.
Эрин завернула мальчика в теплое одеяло.
Эбби запрокинула голову Зака. Включив лампочку ларингоскопа, она начала осторожно вводить его клинок в ротовую полость мальчика. В конце концов в ее поле зрения появился вход в гортань. Эрин вручила ей эндотрахеальную трубку. Затаив дыхание, Эбби плавно ввела трубку по клинку ларингоскопа в трахею. Удерживая трубку на месте, она извлекла ларингоскоп.
— Я закреплю трубку, а вы раздуйте манжету, — сказала Эрин, отрывая пластырь.
Эбби раздула воздухом манжету, находящуюся вблизи кончика трубки, и в контейнер брызнула жидкость коричневого цвета.
— Боже, его легкие заполнены этой чертовой коричневой водой. — Резкий голос Лео царапнул Эбби, как стеклянный осколок.
Эрин подключила аппарат искусственной вентиляции легких и начала ритмично сжимать мешок, чтобы кислород попал в легкие ребенка.
Руки Лео выглядели нелепо большими на груди маленького мальчика.
— Введите атропин для ускорения частоты сердечных сокращений, — сказал он.
Эбби взяла жгут:
— Я сделаю.
Лео отрывисто кивнул.
Эбби вздрогнула. Она не видела его таким напряженным и мрачным с момента операции Дженни, когда та была близка к смерти. Она завязала жгут на крошечной руке Зака и стала ощупывать его кожу, пытаясь найти вену. Ничего. Потом завязала жгут на ноге, но и это оказалось бесполезно.
— Вены не просматриваются. Я должна буду…
— Хватит суетиться! — В глазах Лео вспыхнул страх. — Просто введи этот проклятый адреналин и атропин по эндотрахеальной трубке, Эбби. Быстро!
Большие карие глаза Эрин расширились, когда она услышала резкий и разъяренный тон Лео, и ее руки слегка дрожали, пока она отключала аппарат искусственной вентиляции легких. Эбби подготовила лекарства. В воздухе повисло напряжение. Что происходит? Она никогда не видела, чтобы Лео терял хладнокровие, но сейчас его умение контролировать себя куда-то подевалось.
Эрин отключила аппарат искусственного дыхания, и Эбби ввела мальчику лекарства.
— Атропин и адреналин введены.
Лео продолжал ритмично надавливать на грудь Зака, а Эрин снова подключила аппарат искусственного дыхания. Эбби смотрела на монитор. Звуковой сигнал аппарата медленно ускорялся по мере того, как лекарства оказывали действие. Эбби вздохнула с облегчением. Зак выкарабкается.
Она хотела поднять большие пальцы рук в знак одобрения, но одного взгляда в лицо Лео было достаточно, чтобы передумать. Он выглядел так, словно мальчик умер. Что с ним происходит? Он должен испытывать облегчение, как и она. Она улыбнулась Лео, желая, чтобы в ответ на его лице появилась неповторимая улыбка. Однако зубы Лео были стиснуты, а губы плотно сжаты. Он прекратил делать массаж сердца и шагнул назад. Сердце Зака работало самостоятельно.
Эбби знала — говорить о победе еще слишком рано, учитывая то, что Зак наглотался воды. Речная вода в легких могла привести к их отеку и массированному заражению.
— Зака следует отправить в отделение педиатрии королевской детской больницы. — Она посмотрела на Лео. — Эрин и я все сделаем. Теперь я смогу поставить ему капельницу, а ты иди и вызови санитарный вертолет, а потом позови Моргана.
Лео насупил темные брови, будто собирался возразить, но промолчал. Он потер пальцами шрам на подбородке, потом погладил ребенка по голове. Не говоря ни слова, он повернулся и вышел из палаты.
У Эбби сжалось сердце, она сдержала печальный вздох. С того момента, как Лео увидел Зака, все изменилось. Складывалось ощущение, будто только теперь она увидела настоящего Лео. Он предстал перед ней совершенно уязвимым. Его обаяние и харизма исчезли. Даже его заботливость и профессионализм отошли на второй план, а на первый вышел страдающий человек. Реальный Лео.