Планета безумцев
Шрифт:
– Смотрите все!
– бесновался Монтэг за стенкой из четверых десантников. Он пытался защитить детей! И его чуть не убили! Джейкоб, мы подадим на этих людей в суд!
Глэдис закрыла лицо руками и громко заплакала. Я не сдвинулся с места. Пока продолжалась эта трагикомедия, я жадно рассматривал каждого из трех явленных мне педагогов. Высматривал на их шеях металлические цепочки. Но все трое были одеты в спецобмундирование альпиниста, и поэтому на них красовались яркие безрукавки с высоким глухим воротом. То, что я искал, увидеть на педагогах было невозможно.
Последним
– Знаете, Дэниел, если бы вы не сказали мне, что эти люди - зомби, я никогда бы не заподозрил их ни в чем. Это же типичные учителя! Даже Джейкоб Пайкс, хоть он и агрессивен, как бандит. Ему почудилось, что мы - террористы. Так видели бы вы, как он бился с нашими ребятами!
– Эти люди - зомби, полковник, - твердо сказал я.
– И ментоскопирование это покажет. Кроме того, у меня есть кое-какие вещественные доказательства.
Я похлопал себя по карману брюк. В него, помнится, я положил идентификационные жетоны Бертрана и Ли. Но он был пуст. Я обшарил все другие карманы и даже попрыгал на месте, чтобы по звону жетонов определить их местонахождение на себе. Но - безрезультатно. Я задумчиво посмотрел в сторону здания пансиона: возможно, я переложил их в сумку, а она сейчас находилась в кабинете Глэдис...
Снайдерс удивленно наблюдал за моими манипуляциями. Возможно, он подумал, что у меня нервный срыв, и я в настоящий момент неадекватен. Но спрашивать меня полковник ни о чем не стал.
– Ну, как скажете, - пробурчал он и направился в здание. Туда, куда его ребята повели несчастную троицу - мистера Монтэга, Принстона и Джейкоба Пайкса. Я с озабоченным видом двинулся за ним. Жетоны надо было найти обязательно.
В вестибюле я увидел Глэдис. Она стояла у двери в свой кабинет и комкала в руках голубенький носовой платок. Плечи ее вздрагивали. Она трогательно шмыгнула носом и сказала:
– Дэниел, их развели по разным комнатам и подвергают допросу...
Я понял, что она имеет в виду преподавателей.
– ...Какой ужас! Какой позор! Полковник Снайдерс сказал мне, что по прибытии доктора Макса Гриппа коллеги пройдут глубинное ментоскопирование! Но ведь это, наверно, очень вредно?
– Скорее да, чем нет, - ответил я.
– Хотя ученые и утверждают обратное, дыма без огня не бывает. Недаром ментоскопированию не подвергаются малолетние дети и беременные женщины... Оно не используется даже в целях получения правдивых показаний от преступников. Только в эсктраординарных случаях. Как этот... Скажите, мисс Глэдис, где моя сумка?
– А, сейчас!
– она робко заглянула в кабинет, а потом на цыпочках прошла внутрь. Из-за ее спины я увидел мистера Монтэга и полковника Снайдерса. Они сидели напротив друг друга с недовольными лицами. Глэдис вынесла мне сумку. В ней я не нашел ничего, даже револьвера и блокнота. Я не стал спрашивать Глэдис о судьбе моих вещей, а кинулся к месту своей схватки с Малюткой Билли. Оперативники Криминальной полиции давно закончили осмотр места взрыва и теперь спокойно покуривали в сторонке.
– Ребята, - запыханно спросил я, приподнимая брезент и шаря глазами по примятой траве.
– Вы не находили здесь идентификационные значки космических разведчиков?
Это был очень неудачный вопрос. Жетоны, о которых я спрашивал, они, конечно, не находили. А искать такие вещи рядом с трупом человека, имевшего внешность бандита и убитого как бандит, мог только сумасшедший. Они посмотрели на меня, как на больного, и я сконфуженно отчалил в сторону.
Где искать жетоны, я не знал. Я не помнил, куда их положил, в брюки или в сумку, и не мог сообразить, в каком месте мог бы их потерять. Я то дрался с Билли, то успокаивал Глэдис, то вынимал и клал обратно в сумку свой револьвер, то встречал вертолеты...
Потерянные вещи могли валяться где угодно - втоптанные в грунт дороги, в траву парка...
Над моей головой раздался рокот, вокруг закрутились клубы пыли, и в спину толкнула воздушная волна. За моей спиной опускался на землю второй вертолет БЗС. Рэттер в сопровождении трех молодых оперативников прошел мимо меня и кинул на ходу:
– Вам придется туго, Рочерс... Обещаю.
Команда Макса Гриппа выгружала из машины аппаратуру. Грипп подошел ко мне и сказал:
– К сожалению, мистер Рочерс, рядом с останками вашей машины мы не нашли рабочего материала для анализа. Один труп разорван на мелкие кусочки... От мозга не осталось ничего. Да мы и не работаем с мозгом, кровоснабжение которого прекратилось несколько часов назад... Второй труп - полностью обгорел. А как вы знаете, нет ничего чище пепла... Никакого материала. Ничего. Очень сожалею.
Мне стало нехорошо. Рэттер наскреб какие-то улики, но, похоже, они работали исключительно против меня. Я же, как последний разгильдяй, потерял идентификационные жетоны. Грипп пока не нашел материала для анализа...
– Полковник Снайдерс доставил подозреваемых, - сказал я.
– Все ждут вас.
– Отлично.
– Макс Грипп вернулся к вертолету, энергично подхватил под мышку какой-то аппарат и зашагал к зданию пансиона.
Я с надеждой посмотрел ему вслед. Если кто-нибудь из нас - людей Снайдерса, команды Рэттера, коллектива Гриппа и, конечно, журналиста Дэниела Рочерса - мог добыть прямые доказательства причастности педагогов пансиона к деятельности инопланетной организации ментальных шпионов, то это был Макс Грипп.
За окнами кабинета директора пансиона темнело. Тяжелое пламя заката с трудом пробивалось сквозь густую парковую листву. Мисс Глэдис встала и, стуча каблучками туфель, прошла к выключателю, помещение залил яркий свет. Полковник Снайдерс проводил ее проход к креслу одобрительным мужским взглядом и снова обратился ко мне:
– Не знаю, что скажет профессор Грипп, но я не нашел в личностях этих людей криминала. Обычные преподаватели, правда, не профессионалы. Двое из них - бывшие коммерсанты. Это Монтэг и Принстон. Люди с безукоризненной биографией, прекрасно образованные. Мистер Джейкоб Пайкс - спортсмен, путешественник и плейбой. Денег у него - куры не клюют. Пережил кризис среднего возраста, одумался и занялся благотворительностью: стал учредителем пансиона, сделал большой личный взнос в уставный фонд, теперь занимается воспитанием сирот.