Планета червей
Шрифт:
От ледяного холода и мокрой одежды юношу колотила мелкая дрожь, и он понимал, что это первый признак подступающей болезни…
Песко стал напрягать и расслаблять мышцы, как учили его опытные рыбаки, чтобы хоть как-то заставить быстрее бежать кровь по венам и немного согреться, но сил даже для этого уже не хватало. Охваченный отчаянием, он зарыдал и стал звать на помощь, стараясь перекричать вой ветра.
Что он кричал дословно, и как долго, юноша вряд ли помнил, но вдруг заметил, как наружные корни кустов и нижняя часть веток стали высвечиваться оранжево-жёлтыми бликами, и жаркая волна коснулась его рук. Онемевшие пальцы Песко ощутили особое тепло, что согревало не только кожу, но и заполняло всё тело, растворяя напугавшую его дрожь. Сжавшись в комок, он плотнее припал к кустам продолжая рыдать уже от нахлынувшей радости и осознания своего спасения.
Песко, замутнёнными от слёз глазами, осмотрелся и страх стылым комом, вперемежку с восторгом, сжали его внутри. Он увидел, что и почва под ним мерцает таким же оранжево-жёлтым свечением, которое двигалось, словно волны под землёй, даря спасительное тепло.
Молодой рыбак попытался протереть глаза, в надежде лучше рассмотреть – что же его окружает? Но всё ещё непослушные от холода пальцы лишь чуть ободрали веки.
Внезапно юноша, осенённый догадкой, замер и еле слышно выдохнул: «Черви…».
Его лицо озарилось улыбкой неподдельного счастья, и он провалился в спасительный сон.
Хлада понимала, что не сможет больше отдирать от скользких камней моллюсков, чтобы наполнить всю корзину, потому что руки и ноги её уже окоченели от ледяной воды, да и утомилась она очень быстро.
Девушка привычно скривила лицо и мысленно выругалась: «Да и в пекло! Хватит на сегодня! Сама съем, хотя опять ничего не обменяю… Эх-хе-хе…»
Хлада выбралась из воды, и, подхватив почти пустую корзину, быстрым шагом направилась к жилищу, то и дело оглядываясь по сторонам. Опасалась она не зря, так как услышала на утреннем перезвоне, что стая войлов пол оборота назад разорвала насмерть рыбака рядом с их селением. Да и рыкуны тоже часто шастали вокруг, норовя залезть в ледники с рыбой. От постоянных темноты да холода тут и так не сладко жилось, но этих огромных мохнатых зверюг люди опасались больше всего. Ведь рыкун мог и в жилище залезть, как случилось давно в их селении. Тот рыкун тогда всю семью задрал из четырёх человек. Потому после и стали утыкивать острыми сланцами пологи, что вели в жилища, да железные пики крест-накрест расставлять вокруг каждого навеса с жилищами внутри и по кругу селения, чтобы только отвадить живоглотов.
Густая трава переливалась белёсыми бликами, отчего давящий мрак чуть отступал и давал возможность выбирать Хладе тропу без ям и колдобин. Небо, обычно чёрное, сегодня особенно обильно рассыпало мелкий бисер ярких и далёких звёзд, свет которых немного рассеивал темноту.
В далёком детстве, девушка однажды услышала историю о том, что за туманными болотами огромное светило Сао не уходит с неба, меняя цвет ото дня к ночи. Маленькая Хлада после того рассказа долго не могла заснуть, размышляя – как же светило Сао сменяет бирюзовый жар, на бело-розовое тепло? Потому что для маленькой девочки даже эти названия цвета звучали как сказка. Ведь в её родном Полунгаре не было никакого внешнего природного света, кроме мерцающей белыми искрами травы, светящихся слабым бледно-жёлтым светом корней деревьев и кустов, даривших слабое тепло от этих корней, да блеклого мигания далёких звёзд. Этот постоянный полумрак, что заполнялся временами лишь туманами, дождями и снегом, был настолько привычен Хладе, что она и не мыслила себя вне его окружения.
Зайдя в жилище, девушка поставила корзину, быстро разделась и скатала с ног толстые упругие чулки, служившие и обувью, и защитой от холода. Подбросив в гаснущий очаг несколько, быстро разгоревшихся плоских сланцевых камней, Хлада юрко запрыгнула в кровать в бледно светящимся дупле огромного дерева. Она съёжилась под толстым одеялом, и стала негромко ворчать себе под нос:
– Вот ведь угораздило меня так поздно проснуться, чтобы весь улов пропустить… Ладно бы ко всем сразу пошла. Так нет! Захотелось мне на этого прощелыгу красавца Песко посмотреть ещё раз, как он рыбу разделывает полураздетый, да мышцами своими играет. Ну и что? Насмотрелась, балда? Он даже не взглянул на меня ни разу! Ладно бы я была кривой какой. Конечно, не такая уж я толстуха с формами, как та же балаболка Третка. И что? Хотя волосы у меня гуще и чуть темнее Треткиных. Ну, да… Нос немного тонковат и губы не пухлые, как у неё, но зато глаза красивые, голубые. Мне так многие говорили. Да, что уж теперь про лицо вспоминать, когда голодной лежу… Эх… Теперь вот и замёрзла, и новой накидки не выменяю без улова. Эх-хе-хе… А она, зараза, такая белая да тёплая… Сразу видно, что со светлой стороны материя! Вся так и мерцает даже без деревьев и кустов, словно сама светится…
С тех пор, как Песко вернулся с богатым уловом из большой чёрной воды, слухи о его спасении червями и умении молодого рыбака говорить с ними, разбегались всё дальше и дальше. Ещё от предков было известно, что под корнями живут светящиеся черви. Хоть мало кто мог разглядеть их, словам своих прародителей старались верить.
Яркое доказательство, что черви существуют и даже помогают людям, как раз и явил Песко.
Хлада, как и многие девушки, скорее приходила полюбоваться на кудрявого зеленоглазого блондина, чем снова послушать его рассказ.
Происходило это как всегда под большим навесом, где собирались жители селения поесть, разделить улов и обменяться кто чем хочет.
Свой рассказ о спасении Песко теперь повторял на каждом вечернем перезвоне. Сразу после него он начинал звать червей на виду у всех и просил дать больше тепла. Когда же деревья, к которым лепились жилища с натянутым навесом поверх крыш и между стволов, начинали от почвы и выше человеческого роста незаметно для большинства светиться оранжево-жёлтым сиянием, и волны тепла наполняли помещение, то разрастался и восхищённый гул голосов людей, которые подхватывали хором слова Песко, и в упоении с восторгом умножали этот призыв.
Конечно, это не прошло бесследно для юноши, потому что уж слишком много внимания и ласки стал он получать. Да и не только от своих селян, но и от соседей, и приезжавших девиц, что только и делали, что призывно смотрели на него в общем хоре зова червей, стараясь ближе подобраться к Песко. А тот в своём восторженном исступлении лишь громче повторял и повторял заветные слова:
– О, черви, свет несущие и тепло дарящие! Согрейте мои руки и ноги! Прошу вас о помощи! Не поскупитесь! Взываю к вам со всей силой сердца! Одарите тёплым чудом своим!
Хлада с каждым разом стала замечать, что её всё больше раздражает такое нарочито показное управление червями. Она где-то на краю сознания начинала понимать что-то очень важное и про червей, и даже про то, как нужно с ними общаться. А всё потому, что Хлада видела на стволах деревьев свечение при зове тепла и оно словно подсказывало ей о чём-то. Именно это её умение видеть оранжево-жёлтые всполохи давало девушке особую уверенность, что она находится совсем рядом с тайной, которая вот-вот должна ей открыться.
Вот и теперь, плотнее закутавшись в одеяло, Хлада снова и снова старалась уловить ту самую важную мысль, что никак не открывалась ей до конца. Немного повздыхав, она высунула нос и громко сказала:
– О, черви, свет несущие и тепло дарящие! Согрейте меня, пожалуйста! А то прям не могу, как продрогла.
Девушка закрыла глаза и мысленно стала повторять заученные слова зова. Через несколько мгновений из-под земли проявилось тусклое сияние, которое стало наполнять бледными оранжево-жёлтыми переливами корневище дерева с дуплом-кроватью, и волна тепла окутала лежащую девушку.