Планета, где все можно
Шрифт:
А теперь, ткнувшись раз, ткнувшись два, Анатоль Максимович почувствовал, что извините.
Причем с вегикелом вообще конфуз получился - Анатоль Максимович никак не мог сообразить, какие это такие координаты ему его Максим называет.
– С вами, - обратив внимание на такое дело, заметил после долгих разбирательств Максим, - истощится даже интеллекторное терпение. Я, Анатоль Максимович, вам на чистейшей интерлингве уже битый час твержу одни и те же координаты, а вы все спрашиваете: "А где это?".
– Нет, правда, а где это?
– недоуменно спросил Анатоль Максимович.
–
– Какую я вам могу сказать привязку, когда сюда еще ни одна нога человека не вступала!
– ответил Максим.
– Откуда мне вам взять привязку, когда ее здесь отродясь не было. Девственные, вам же говорят, места! И не знаю я, какая галактика, что вы ко мне все с названиями пристаете. Нет здесь никаких названий.
– А если в первом режиме посмотреть?
– Нет, ну вы все-таки не очень понятливый, Анатоль Максимович. Если привязок нет, названий нет, нога не вступала, то откуда же взяться здесь первому режиму, странный вы человек!
– При Проспере такое не говори. Обоих сгноит. Ты все-таки покажи мне первый режим.
– Ну, пожалуйста, если вам так хочется. Хозяин - вы!
– оскорбленно ответил вегикел и комната управления погрузилась во тьму.
– Это что?
– спустя после паузы спросил Анатоль Максимович.
– Это вот и есть твой первый режим? А где рожи?
– Очень я на вас удивляюсь, Анатоль Максимович, - так прокомментировал вегикел заданный ему вопрос.
– Вы разве не поняли, что с рожами это был демонстрационный режим, утрированный. Не темноту же им показывать. Я в том смысле вас понял тогда, чтоб проняло.
– Ну, пронять-то оно... Постой-ка, постой-ка!
– вдруг сказал Анатоль Максимович, вглядываясь во тьму.
– А вот это там что, светленькое такое?
– Где?
– сказал вегикел.
– Хороший вопрос от вегикела!
– похвалил Анатоль Максимович.
– Я вижу, а он не видит. Он "где" спрашивает. Да вон там же, погляди хорошенько!
– А. Это там, что ли? Такое светленькое?
– А какое же еще оно может быть здесь, - возмутился Анатоль Максимович, - посреди этой сплошной черноты?
– Я думаю, Анатоль Максимович, - ответил вегикел, - что следы какого-то мелкого и древнего события, случайно зафиксированного астрономами. Что-нибудь типа Сверхновой или ну я не знаю.
– Во-во!
– гордо сказал Анатоль Максимович.
– Вот тем-то вы и отличаетесь от нас, от регрессоров, что не чуете, куда надо соплы направлять. А я чую - оно! Туда давай.
Вегикел направил соплы, куда ему было сказано, и сделал такой жесткий прокол, что Боба Исаковича чуть не вывернуло наизнанку - очень потом ругался. Однако их снова постигла неудача и они забрались еще дальше вглубь Глубокого Космоса.
– Так недолго и заблудиться, - осторожно посетовал вегикел, на что Анатоль Максимович отреагировал очень бурно.
После пяти или шести дополнительных попыток выбраться не то что к Планете, Где Все Можно, но и просто хотя бы куда-нибудь поближе к Обитаемому Ареалу, вегикел сказал:
– Мне-то вообще-то что, Анатоль Максимович, я механизм, мне не больно, я таким галопом хоть тысячу лет скакать
Анатоль Максимович был от всей этой ситуации очень нервен, в душу к нему начало закрадываться страшное подозрение, что неумеренное потребление спиртных напитков дурного качества может сказываться не только на памяти или, там, скажем, уме, но и на глубинном чутье также. И он после такого неуважительного замечания со стороны Максима совсем уже был готов с ним очень крупно поговорить, чтоб не вмешивался, железяка такая, в творческий процесс проникновения в пространство и время, но в этот момент в комнату управления, размахивая бутылками и руками, ввалились Боб Исакович, Проспер Маурисович и Аскольд - каждый из них чрезвычайно пьяный.
– Новый анекдот!
– закричал Боб Исакович Анатоль Максимовичу, который на которого при этих словах посмотрел грустно.
– Возвращается комконовец из командировки домой, а жена лежит в постели со Странником... Или нет, не так! Наоборот! Приходит жена из командировки домой, а в постели муж со Странником. Забыл. Но очень смешно!
– И вот так вся наша жизнь, - мрачно отрезюмировал Проспер Маурисович, на что Аскольд захихикал.
В который раз за этот тяжелый день Анатоль Максимовичу пришлось немного выждать спустя после многозначительной паузы, после чего он заорал:
– Во-о-он!
Все сразу подошли к Анатоль Максимовичу и стали его сильно жалеть. И от их жалости обмяк Анатоль Максимович, и отхлебнул из бутылок, и пожаловался им на полную потерю глубинного чутья. Анатоль Максимовича успокоили, сказав, что это от абстиненции и что надо ему еще из бутылок немножечко отхлебнуть. Что он тут же, из желания восстановиться, и отхлебнул.
Тут вегикел сказал:
– Анатоль Максимович и его гости, - сказал он тут, - Еще раз хочу известить вас об угрожающей нам опасности затеряться в необозримых глубинах Глубокого Космоса и потому не производить больше экспериментов по быстрейшему достижению цели, в которую, кстати, я не очень-то и верю. Я предлагаю вам всем, во имя вашей же безопасности, передать все управление мне, а я, в свою очередь, включу реверсивный режим и пойду по нашим же следам, пока мы не попадем на Аккумуляторную Станцию или, если уж вам так заблагорассудится, в границы Обитаемого Ареала. Потому что еще один такой скачок и я за последствия не ручаюсь.
– О, времена, о, ндравы!
– воскликнул на это Анатоль Максимович, предварительно из бутылок еще разок отхлебнув.
– Нас учит автомобиль! Он говорит нам, чистокровным людям, что нам делать, а мы покорно следуем его приказаниям из-за нашей собственной немощи. А? Я говорю на это! Включай еще раз первый режим, вегикел, подло тобою выключенный и строго следуй моим приказам, возражениями меня не гневя!
И снова в комнате управления воцарилась полная темнота.
На этот раз темнота была действительно полная и даже в чем-то страшная, но Анатоль Максимович вглядывался очень старательно и преуспел, увидав слева какие-то плавающие круги.