Планета грибов
Шрифт:
После обеда поднялся на чердак. Проходя мимо, глянул из любопытства. Парни, про себя он назвал их геологами, все еще возились с треногой. Уехали приблизительно через час. Нарочно засек время.
В четвертой главе команда пыталась устранить какие-то неполадки, неожиданно возникшие в системе охлаждения. Казалось, ничего страшного, но температура неумолимо росла. Не дожидаясь, пока жара переползет критическую отметку, опасную для жизни, астроинженер принял решение: ввел в действие запасную схему. Постояв на достигнутой отметке, температура пошла на спад.
С ходу одолев технические термины – по большей части они встречались и раньше, – он
На летучке, начавшейся с опозданием, выступил астробиолог. Он предложил рассмотреть проблему эволюции в другом ракурсе: самое интересное, какие формы приняла жизнь. Иными словами, с каким эволюционным этапом им предстоит иметь дело после приземления. В кратком сообщении докладчик обрисовал общие закономерности, более подробно останавливаясь на переходных формах – судя по контексту – не то животных, не то растений.
Он выделил и отчеркнул названия. Похоже, автор имел в виду нечто среднее – вроде ползающих водорослей, чья жизнедеятельность определяется фотосинтезом, но вместо корней уже образовались усики. С их помощью примитивные водоросли передвигаются, цепляясь за почву. В дискуссию включились члены команды. Сыпали примерами. Обсуждение заняло два с половиной листа.
Капитан взял слово последним:
– Переходные случаи, несомненно, показательны. Своего рода мостики между растениями и животными. С поправкой на местные особенности они встречаются во всех галактиках. Но на планете, к которой мы приближаемся, наличествует уникальная форма. Наши ученые дали ей название: грибы. Их свойства до конца не изучены, однако большинство биологов склоняются к тому, что грибы – самостоятельное царство, существующее наряду с животными и растениями.
Закончив предложение, он пересчитал странички, которые успел сделать за день: меньше половины обычной нормы. Ничего удивительного. Все время что-то отвлекало: то трактор, то вой бензопилы. Хотя пила работала недолго. Мужики приволокли тележку: двуручную, с одним колесом. Погрузили распиленные чурки.
«Нет. Так не годится. Норму надо доделать», – включил настольную лампу.
Уже ни на что не отвлекаясь, работал до темноты.
Завершая предварительный инструктаж, капитан призвал членов команды быть предельно внимательными. Одно дело – фотография, другое – жизнь. Не исключено, что на планете произошли какие-то системные изменения, эволюция сделала неожиданный скачок. Вполне возможно, здешние леса уже кишат диким зверьем.
Ужинать не хотелось. «Все равно… – он сунул ноги в шлепанцы: имел привычку сбрасывать во время работы. – Надо проверить и закрыть…»
Спустился и вышел на веранду. В темноте присел на корточки, нашаривая электрические вилки. Одна зажигала свет на веранде, другая – фонарь над крыльцом. Отец собирался сделать нормальный выключатель, но так и не дошли руки… Воткнул наугад первую попавшуюся: желтым светом облилось крыльцо.
Высоко в небе стояла огромная луна. Неприятного, какого-то насыщенного оттенка. На лунной поверхности проступали красноватые разводы. Ему показалось, он различает контуры глаз и клюва, будто светило, освещающее землю отраженным светом, не довольствовалось своей судьбой, норовя обратиться в сову.
С Марленом они тоже говорили про эволюцию.
Впереди, на границе леса, чернел огромный комель – все, что осталось от поверженной сосны. В темноте он казался зверем, изготовившимся к прыжку. «Тоже переходная форма. Между растением и животным… – вдруг вспомнил: – Ягоды. В холодильнике… Как же я?..»
Торопливо вернулся в дом, распахнул бельевой шкаф. Вынул первую попавшуюся тряпку. «Вымыть и рассыпать…»
Расправляя на обеденном столе, тщательно разогнал складки, достал майонезное ведерко.
Смородина заметно осела. Из-под верхнего слоя ягод проступал бордовый сок. «Как же так?.. Сказали: сухая… – оглянулся растерянно, чувствуя обиду на старух. – Сам виноват, надо было сразу…»
Можно сварить. Получится летнее варенье.
«Летнее?..» – Пожал плечами: поди догадайся, что они имеют в виду. Во-первых, конечно, сахар. Поднял крышку, придавленную камнями: килограммовые сахарные пакеты лежали на самом дне. В родительские времена сахар закупали мешками: отец привозил на тележке – двуручной, с одним колесом.
Все-таки надо вымыть. Еще неизвестно, что за бабка. Может, какая-нибудь заразная…
– Интересно – как? – произнес громко, прямо в родительские уши. – Там же сок. Весь вытечет.
Зажег плитку и, выбрав кастрюлю побольше, водрузил на конфорку. Наклонив сахарный пакет, высыпал. Стоял, помешивая деревянной ложкой, пока не запахло горелым. «Что-то не так… Варенье пахнет иначе… А если – наоборот? Сперва ягоды?.. Может, позвонить?.. – представил себе радостную готовность, с которой она примется объяснять, вдаваясь в ненужные подробности. Наверняка предложит приехать. – Справлюсь. Уж как-нибудь…» – зачерпнув ковшиком, плеснул воды.
Сахар, казавшийся каменным, расползался на глазах. Высыпал ягоды: на дне они уже слиплись, пришлось выскребать.
Воздух, собиравшийся на дне кастрюли, поднимался и лопался болотными пузырями. Через час выключил плитку и вышел во двор. Привычно подперев дверь черенком, поглядел в небо. Пройдя очередной урочный отрезок, луна стояла над времянкой, обливая окрестности густым сахарным сиропом. Вдоль забора тянулась сладкая полоса – граница, которую прочертили огромной ложкой.
Он подошел к калитке и представил себе команду пришельцев – как они пойдут через лес. Невольно напрягся, будто и вправду ожидая услышать хруст валежника, но различил какой-то странный звук. Тонкий, словно что-то разбилось. «Может, птица?..» – придерживая пятками стоптанные тапки, пошел к крану, невнимательно почистил зубы.