Планета свиней
Шрифт:
Например, средняя смертность свинорылых сибиряков на всех фронтах: пятьдесят вепрей в сутки. Этих тушек достаточно, чтобы прокормить такую огромную страну, как Сибирь – аж сто тысяч человек. Урал был менее населён, примерно семьдесят тысяч, включая оренбургские деревни в степи, где воспитывали экспериментальных гибридных козлов – всего пять десятков семей. Следовательно, чтобы обеспечить сывороткой население, перешедшее под власть Москвы, каждые сутки надо отправить на пулемёты полтора взвода солдат: всего сорок кабанов – мелочь какая-то… Но снова проблема, где найти те пулемёты, если армия врага взята в плен или попросту растворилась?
В каждой армии существовали заградотряды. В Сибири эту услугу исполняли медвежьи полки и тигры-снайперы. Москва тоже пользовалась поддержкой беспринципных медведей, посылая им в помощь редчайший антропоморфный вид, гибридных волкодавов – штучный вариант из собак, крайне экзотический и безбашенный. Страшнее волкодава были только человекоподобные панды. В Стране Китай именно они зверствовали на полях сражений, отстреливая кабанов сотнями. И не было мстительнее зверя, чем вечно голодные монстры в чёрно-белых шубах. Казалось, что панды и мистическая лошадь из карманной конюшни – одно целое.
Заградотряды служили верно, и не потому что желали угодить людям. Медведей спаивали ещё крохами. Алкоголизм вживался с молодых когтей. Мишки вырастали в настоящих гуляк. Но косолапые точно знали, почему каждый вечер столы ломятся от бутылей с мутной жидкостью, а в мошне звенит мелочь. Четырёхсот килограммовых секачей гибридный медведь драл, как лис цыплёнка, потому что всегда хотелось есть, хотелось пить и получать приличное пособие.
Бывали такие случаи, когда наступал мир на фронте, и свиньи отказывались воевать, оттого что даже у тупости бывает прозрение. Командиры взводов, рот и полков – выходили на прямые переговоры с противником и договаривались о перемирии. Делали они это спонтанно, не понимая, что кабаньей армией пользуются, словно стадом неразумных овец.
Свиньи переставали стрелять, выныривали из окопов и, пересекая разделительные преграды из минных полей и колючей проволоки, шли брататься со вчерашним врагом. В таких случаях наступала роль медвежьих полков, тигров-убийц или волкодавов. Снайпер делал всего несколько выстрелов и уходил в тень. Поразив главных переговорщиков, наступала трагическая минута, подозрений и осознания коварности врага. В замешательстве свиньи разбегались в разные стороны, прячась в хорошо знакомых укрепления. А видя приближение медвежьих патрулей, боевой дух солдат снова зашкаливал, не смотря, что ещё мгновение назад воевать не было сил. И тогда снова начался бой. Свиньи атаковали противника так яростно, что потери увеличивались в десятки раз. Излишки не пропадали. Павшие бойцы просто скармливались медведям, а самые лучшие куски доставались тиграм и волкодавам. Это была ещё одна причина, почему заградотряды всегда рвались на передовую и с удовольствием выполняли приказ.
…Московский князь любил шахматы, но терпеть не мог медведей; а не чёсаных волкодавов он попросту ненавидел. Но война есть война, придётся терпеть эти зверства. Он как-то хотел переманить в свою армию тигров, те вроде б, ни такие уж страшные и вонючие. Предлагал большие деньги, бесплатное жилье и льготы; но полосатые убийцы отказывались служить Московскому государю. То ли им не нравился здешний климат, возможно, они не доверяли Владимиру. Лишь несколько семей
Владимир третий спрятал чёрно-белого коня в карман и продолжил партию. Сделав парочку ходов, он вскрыл второе послание от сибирского резидента, которое ему доставил фельдъегерь. Быстро скользнув по строкам, на минуту задумался. Затем взял со столика фотографию в рамке. Следующую минуту он рассматривал того, кто изображён на снимке. Человеком в рамке был не кто иной, как сам Роберт Варакин.
– Гений. Он просто гений! – восторженно произнёс князь.
***
Витольда сопровождала целая процессия. Отделение отборных вепрей и два советника: Парамон Лизнёв и Федот Мокрицин.
– Крепкая дверь, – постучав костяшками пальцев по металлической обшивке, похвалил Витольд.
– Всё для защиты нашего императора, – склонился в поклоне Парамон. – Проходите, великий князь, Роберт Варакин отужинали и находятся в прекрасном расположении духа. Ни так ли, Федот?
– Все пункты встречи выполнены, мой князь, – бормотал Мокрицин. – Сауна, массажистки… Роберт и его друг польщены Вашей щедростью.
– Тогда, чего мы ждём? – учтиво улыбнулся князь. – Парамон, Федот, следуйте за мной. А вы мои верные дружинники подождите здесь.
Кабаны остались в длинном коридоре, а князь в сопровождении советников вошёл в лабораторию.
В просторном помещении ярко светили лампы. Роберт сидел за компьютером, раскладывая пасьянс «косынка». Яша развалился на диванчике. Парни переоделись в новенькие спортивные костюмы, сшитые умелыми ручками мастериц на якутской фабрике. На обоих синие штаны с двумя белыми полосками сбоку по всей высоте и олимпийка с броской надписью на груди «Динамо».
– Представьте меня, – продолжал улыбаться правитель Страны Сибирь.
– Князь Витольд первый! – торжественно произнёс Парамон Лизнёв. – Властитель сибирских городов, дальних улусов и прочего, прочего, прочего…
Караваев лениво привстал с дивана. Варакин тоже приветствовал князя.
– Приятно познакомиться, – ответил Роберт завораживающей улыбкой. – Со мной вы заочно знакомы, а это мой друг и выдающийся учёный, Яков Караваев.
Витольд принял вальяжную позу, сложив ручки, будто рассматривал экспонаты в музее. Советники тихонечко стояли позади государя, выглядывая из-за плеч.
– Ну, что же, вот мы и познакомились. А теперь можно поговорить о наших общих делах. Вы не против?
– Конечно… безусловно… мы только за, – закивал Яша. – Ждём не дождёмся. Вот и император весь в нетерпении. Я правильно говорю, Ваше Величество?
– Всё верно, друг Алёшка… всё верно, – отреагировал Роберт.
Варакин взялся за бегунок молнии на олимпийке и поёрзал его вверх-вниз, то обнажая накаченную грудь, покрытую россыпью татуировок, то пряча её.
– Вы простите моего отца, – взмахнул ладошкой князь совсем не по-мужски. – Написал он разных законов… император, – сказал он протяжно с издёвкой. – То были сложные времена. Одни бояре хотели срочно будить вас, другие вовсе желали, чтобы вы не проснулись. И мой отец принял решение назначить вас неприкасаемой особой, жалуя титул императора. На бумаге всё выглядит громко – почётно. Император Сибири, звучит? И мне нравится. Как выстрел из гаубицы; но лишь холостыми… потому что на деле титул только защитная грамота, как ярлык великого князя от посягательств на ваш гений.