Планетарный миф

Логинов Дмитрий

Но что же именно представляет она собой? Об этом дает представление разница меж глубинами, которые покорили станции «Мир». Установивший флаг «Мир-1» достиг уровня 4261 м. Затем коснулся поверхности арктического дна корпус второго батискафа. И это была уже глубина 4301 м. Не сообщать о том человечеству было бы неразумно. Ведь это еще более впечатляющий рекорд (подводники хорошо знают, что значит на подобных глубинах почти полусотня метров).

Но это сразу же сделало проблемным сохранение открытия в тайне (помните наше допущение третье?). Ибо капитаны доложили, что приземлились в пределах видимости друг друга. При столь серьезном перепаде глубин, как в почти полусотню метров, такое может означать

лишь одно: батискафы находятся на поверхности, подобной стенке воронки. То есть, они погрузились в жерло, которое создавало тысячелетия назад Великий Полярный Водоворот.

Поэтому через час последовало сообщение, в целом дублирующее первое, но в частности противоречащее ему. Сравним эти два сообщения ИТАР-ТАСС.

Первое помечено в Интернете как 13:16//02.08.2007. «С интервалом в 27 минут „Миры“ сели на дно Ледовитого океана на расстоянии в пределах видимости… „Мир-1“ благополучно достиг дна океана в 12:08, глубина 4261 метр, сообщил руководитель экспедиции Артур Чилингаров. В 12:35 достиг дна и „Мир-2“, он на глубине 4302 метра, доложил командир батискафа Евгений Черняев».

Другое 14:02//02.08.2007. «Работы на четырехкилометровой глубине продолжались с 12:08. Батискафы сели на грунт на расстоянии в 500 метрах друг от друга. Перепад глубин у точек касания ими дна составил 41 метр: 4261 и 4302 метров».

Частность, в которой сообщения оказываются противоречивыми, это «пределы видимости» и «расстояние в 500 м». Любой, кому случалось, как авторам, хотя бы несколько раз плавать с аквалангом, знает, что под водой предел видимости во много раз, если не на порядок меньше полукилометрового! Но с аквалангом плавают почти у поверхности. Каков окажется предел видимости, если добавить четырехкилометровую глубину и ледовый щит?

Нам скажут, что речь идет, разумеется, о видимости прожектора батискафа. Но под водой луч рассеивается, даже если вода прозрачная. А в данном случае в ней присутствовали в очень значительном количестве ил и водоросли, о которых рассказывал Владимир Груздев и которые были захвачены в качестве трофея.

Да и вообще, зачем было бы «Мирам» удаляться друг от друга аж на полкилометра, когда работа звеном эффективней и безопасней, чем порознь? Тем более при таком погружении, которое заведующий лабораторией глубоководных аппаратов Анатолий Сагалевич назвал «крайне сложным, крайне рискованным»? Словом, добавленное задним числом сообщение о полукилометровой дистанции носило, скорее всего, вуалирующий характер. Оно могло иметь целью перебить впечатление от слишком красноречивых данных по перепаду глубин, достигнутых аппаратами при погружении в пределах видимости.

Возможно, что заслуживает внимания и разница во времени всплытия батискафов. Оба аппарата начали подъем на поверхность в 13:46. Но если «Мир-1» всплыл в 18:08, то второй батискаф появился на поверхности Ледовитого океана лишь в 19:15. И это еще притом, что не он, а первый, приближаясь к поверхности, отклонился от курса и около 45-и минут искал полынью.

Чем занимался этот час – а точнее, около двух часов – аппарат «Мир-2», достигший дна на полсотни метров более глубокого? Возможно, именно с его борта удавалось видеть вполне отчетливо, что гидронавты имеют дело не с впадиною, но с бездной. И находящиеся на борту герои решили еще более продвинуться в глубину. (В каком-то из сообщений о подготовке экспедиции «Арктика 2007» промелькнула фраза, что аппараты готовятся к штурму глубины более 5000 м . Возможно, что в случае «Мира-2» это произошло на практике.)

Конечно, гидронавты должны были сообщить о таком решении коллегам по радио. Но, напомним, полярный ледовой панцирь надежно защищает переговоры от посторонних ушей. Для подключения режима секретности достаточно было не ретранслировать

эти радиограммы с борта «Академика Федорова». Поэтому нет оснований видеть причину задержки в чем-то ином, нежели благородная страсть к открытиям (ведь ни о каких неполадках на борту «Мира-2» ничего сообщено не было). Впрочем, на скорости всплытия корабля, находящегося ближе к стремнине жерла, могло сказаться и всасывающее действие Водоворота. И слава Богу, что на этот раз его сила была лишь фоновой, мизерной. А не той, какая показала себя во время экспедиции 1948 года!

Примечательна фраза, которую немедленно после всплытия произнес Чилингаров: «как хорошо там внизу!» Как странно смотрится это «хорошо» на фоне впечатления Груздева от покоренных глубин. Соратник Чилингарова по подвигу описал их как «мрачный, почти лишенный жизни ландшафт, напоминающий лунный». Зато высказывание командира напоминает фразу условную. Какая уж обязательно попадет во все репортажи. Какую была договоренность произнести, если отверстие во внутрилитосферные океаны действительно окажется обнаружено.

Как известно, немедленно по завершении гидронавтами рискованной мисси на связь с ними вышел лично Владимир Путин. По-видимому, после этого разговора было принято решение задействовать дополнительный план. Иначе выглядит совершенной нелепостью эволюция, проделанная между Северным полюсом и землею Франца-Иосифа: станции «Мир» были переданы с борта «Федорова» на борт корабля «Академик Келдыш».

Спрашивается: чего ради? Официальная версия: чтобы он их доставил обратно в Мурманск, а «Федоров» пока продолжит исследования. Но чем же помешали бы флагману научного флота продолжать исследования станции, весящие немногим больше, чем спасательный катер? Напротив, они могли бы пригодиться именно в качестве таковых в условиях ледовых полей или «каши», непроходимой для надводных плавсредств. К тому же, гонять еще один крупный научно-исследовательский корабль в Арктику и расчищать ему путь стоит немалых денег. Имеется ли смысл почти вдвое удорожать поход? Только в случае, если «Миры» потребовали в другое место для выполнения какой-то срочной задачи. Но ни о чем подобном не сообщалось.

Другое дело, коли сей ход с перегрузкой станций с борта на борт представляет своеобразную рокировку. Ведь к «Федорову» давно и прочно «пристрелялись» американские самолеты-шпионы. Да и вообще на нем сосредоточено все внимание. А вот «Академик Келдыш» вполне бы мог подвести в район Полюса специальный секретный груз. Нечто, которое можно установить на дне Ледовитого океана в дополнение к флагу.

Открытое в морях испокон считается принадлежащим стране, экспедиция которой совершила открытие, и справедливость этого очевидна. Однако в мире, где нет гарантий от произвола, не менее очевидно то, что справедливое обладание следует подкрепить и чем-то материальным. Конечно, установка этого «нечто» могла бы произойти лишь задним числом, без участия иностранных специалистов и внимания международной общественности. Напомним, станции «Мир» способны находиться в режиме автономного плавания четверо суток. И погружаться на глубину шести километров. Возможно, то и другое пригодилось им во время второго, секретного погружения.

Не потому ли было столь категоричным утверждение Чилингарова 7-го августа: «Арктика всегда[32] была российской и останется таковой… Наплевать, что по этому поводу говорят всякие зарубежные деятели». Его можно воспринять резким, но едва ли разумно рассматривать как пустое. Не в качестве ли комментария к нему возникла утечка (организованная, скорее всего) информации Проханову? Тогда заявление последнего про «кусающийся» флаг надлежит рассматривать не как фантастическое, но как подобие человеколюбивой вывески на заборе: «осторожно, злая собака».