Планетолетчик
Шрифт:
Не то чтобы он пялился, но его взгляд постоянно возвращался к ней, как птица, только что научившаяся летать, периодически возвращается в гнездо.
Я чувствовал себя как один из моих предков, у которого половина состояния была в одном "банке". Банк потерпел крах. Это разрушило его веру в банки, и он вложил оставшееся состояние в государственные облигации. Что ж, подумал я, с такой верой, как у меня – а я никогда не думал о другой девушке, – надо вкладывать деньги туда, где их оценят. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы заинтересовать Рей в своей надежности.
На следующий день после Рождества я прилетел в Йосемити,
Я добрался до места раньше Джона, который "потерял некоторое время на заправку топливом в пути". Поэтому, хотя Рэй и предоставила мне самую лучшую комнату, я не мог поставить это себе в заслугу. Когда приехал Джон, было уже около двадцати одного часа, и мы с ним уже вовсю жаждали спать. За небольшим ужином, который устроила для нас наша хозяйка, не было произнесено ничего существенного. Перед тем как заснуть, я решил, что на следующий день постараюсь как можно скорее разобраться с моим делом.
Мы с Джоном завтракали в одиночестве: Рэй ушла, по словам ее родителей, опробовать снег. Мы забрели в пустую студию и развлекались, играя на разных инструментах. Через несколько дней здесь будет много учеников, и комнаты наполнятся звонкими голосами, которые Рэй обучала. Ученицы приезжали со всех концов света.
Вскоре Рэй пришла, чтобы предложить старую добрую прогулку на снегоступах. Ее дом располагался на возвышении у равнины над Йосемитским водопадом. Мы быстро спустились к водопаду, посмотрели на знаменитую ледяную реку и захотели остаться здесь до сильного шторма. Рэй взглянула на небо и рассудила, что наше желание может исполниться.
Через некоторое время мы отправились обратно вверх по течению, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться различными виллами по пути следования. Кажется невероятным, что наши предки могли обойти вниманием это прекрасное место, но, конечно же, благодаря совершенству наших аэропланов люди получили возможность жить там, где чистый воздух и вдохновляющая красота Божьего мира совсем рядом. Сегодня мы воспринимаем все это как само собой разумеющееся.
Мы выбрали восточный рукав ручья и вскоре вышли на возвышенность. Отсюда открывался вид на участок великолепного каньона, и мы заметили одинокого путника, пробирающегося по пустынной дороге. К этому времени нам уже захотелось перекусить, и мы с Джоном выложили содержимое рюкзака, который несли по очереди.
Мы расположились в небольшой ложбинке на нижней границе группы карликовых елей, укрывшись от усиливающегося с каждой минутой ветра. Но теплая пища избавляла от холода, и вскоре мы были настроены на разговор.
– В прошлом году в это время я бы предсказал почти все, что угодно, но только не такое развитие событий, как сейчас, – сказал я наконец. – Помнишь, как мы познакомились, Джон?
– Нелепый случай на собеседовании, – начал он, – С тех пор моя жизнь началась заново.
Неосознанно он повернул голову так, чтобы взглянуть на Рей. И вдруг я уловил, что девушка смотрит на меня, после чего она разразилась раскатистым смехом. Я, как правило, не умею воспринимать шутки, но тут я увидел, что мое лицо выдало меня. Кот вырвался из мешка, и я засмеялся вместе с ней.
– Да что толку игнорировать факты? – воскликнул я. – Джон, ты влюблен в Рей по уши, и я тоже. Дерзай и защищайся!
И я невольно улыбнулся ему. Приятный парень!
Рэй ничуть не встревожилась; на ее лице отразилось искреннее облегчение. Что касается Джонни, то он на мгновение опешил, затем, как обычно, ухмыльнулся, потянулся за бутербродом и после мрачного представления о том, что отравил его из воображаемого пузырька, бесхитростно протянул его мне.
– Когда мы поженимся, Рэй? – бесстрастно спросил он, не обращая на меня внимания. Мы все нервно переглянулись, и я увидел, каких усилий ему это стоило. Что касается меня, то я не мог сдержать бешеного стука своего сердца, и я знаю, что мое лицо побледнело и напряглось, пока я ждал ответа Рей.
Девушка смотрела на снег, на мгновение улыбнувшись, а затем став очень серьезной и строгой. Но когда она заговорила, то была очень спокойна.
– Если это решит дело, я выйду за вас обоих, – заявила она, – хотя это будет противоречить абсолютно всему. Дело в том, что я еще не все решила. Я хочу выйти замуж, и это будет один из вас двоих, но кто именно, я бы хотела, чтобы за меня решил кто-нибудь другой.
– Я сам за вас решу, – провозгласил я.
Но она покачала головой.
– Вы предвзяты. Я почти заранее могу сказать, что вы решите. Нет, решать, конечно, мне. Я чувствую себя, как та девушка из сказки, которая так долго тянула с выбором, что в конце концов каждый из женихов устал ждать и женился на другой девушке. Я боюсь не решиться, боюсь, что меня бросят.
Джон нетерпеливо вмешался:
– Я дам тебе опцион на следующие сорок лет.
Но Рэй ему отказала.
– Вы захотите, чтобы я отдала за этот опцион поцелуй, – и она слегка покраснела.
Затем она замолчала на несколько минут. Когда она снова заговорила, то сказала:
– Боб, я знаю тебя почти всю свою жизнь. Если что и можно унаследовать, так это то, что у тебя есть. Ты добился несомненного успеха в своей работе и являешься большой гордостью Содружества. Но сама неуклонность твоего развития тормозит тебя, тебе нелегко продвигаться вперед. Твоя сдержанность и достоинство, сохраняя значительную силу, делают тебя менее понятным, чем Джон.
– Я знаю его только с прошлого лета, но он мне очень нравится.
Она немного покраснела, но все же легко улыбнулась и продолжила:
– О, сотни девушек сказали бы то же самое. Вы очень легко нравитесь. Вы такой откровенный и непосредственный, полный жизни и энергии. Я часто удивлялась, что какая-нибудь бойкая девчонка не подцепила тебя, когда ты был совсем юным.
Это несколько обескуражило Джонни, но Рэй продолжала:
– В то же время вы добились успеха. Вы даже более известны в своей области, чем Боб, но, конечно, его работа более незаменима. Я снова и снова прохожу по этой теме и не могу принять решение. Я прекрасно понимаю – это выглядит очень эгоистично, что я так выбираю, но девушка должна делать все, что может, не из-за собственной гордыни, а ради того, что она хочет сделать для своих детей.