Планеты
Шрифт:
– Что за дьявол? – процедил Марион.
Но лонг не исчез, как призрак, а просто нырнул на дно небольшой лощины, поросшей кривыми чахлыми деревьями, с крутыми песчаными склонами. Все вчетвером они спустились вниз. Эвиро была здесь, лежала у какой-то темной груды и смотрела на приближающихся офицеров.
Кровь отхлынула от лица трайда, когда он увидел, что за груда лежит на земле. Это был ихлак. Его сильное разметавшееся тело с налипшей грязью, засыпанное опавшими листьями, было неподвижно. Запавшие глаза закрыты. Коричневую грудь пересекала глубокая рваная рана, доходящая до живота. Рядом с ним – длинный тусклый от засохшей
– Так вот зачем ты привела нас сюда, Эвиро, – сдавленным голосом произнес Марион. – Ты до конца служишь своему хозяину.
Лонг ткнулся мордой в бессильную руку ихлака, заскулил, словно плача, лизнул. И вдруг эта рука пошевелилась, потом раздался тяжкий вздох, и закрытые веки затрепетали.
– Живой! – воскликнул трайд. – Юл-Кан, слышишь меня, дружище?
Глаза ихлака смотрели устало и мутно, безгубый рот открылся:
– Это и в самом деле звездные люди или я сплю? – хрипло прошептал он на контарта.
– Это я, Эрадорх! Узнал? – с волнением спросил Марион.
– Хоть я чуть жив, но тебя узнаю из тысячи, – тихо рассмеялся тот, к удивлению офицеров. – Раз вы здесь, значит, все не так плохо.
Неожиданно из-под руки Юл-Кана высунулась белоснежная любопытная мордашка маленького лонга. Он удивленно глянул блестящими глазками на чужаков, что разбудили его и, смешно зевнув, вскарабкался на широкую грудь ихлака.
– Уберите его от меня! – взмолился Юл-Кан. – Вот уже сколько солнц он разгуливает по мне, как букашка по земле.
– Да у тебя здесь целый зверинец! – Смеясь, воскликнул Джанулория, осматривая рану.
Вскоре, благодаря стараниям энод-арона, Юл-Кан уже мог встать на ноги, но был очень слаб. Жадно поглощая пищу, он поведал о своих злоключениях.
Когда марганы напали на луйхар, его ранили и, потеряв много крови, он лишился сознания. Чудо, что его не разорвали в клочья, как многих его соплеменников. Очнувшись, обнаружил, что в луйхаре не осталось никого, лишь его Эвиро и несколько других лонгов. Предал огню тела погибших. Отлежавшись полдня, Юл-Кан решил пойти в пещеры Долгого Хребта, надеясь с помощью камней залечить свои раны и заодно помолиться, посоветоваться с духами. Кое-как переправившись через реку, еле живой он полз к лесу Фохх. За ним неотступно следовала верная Эвиро, прихватившая своего единственно уцелевшего детеныша. Теряя сознание, с передышками, умирая от голода и жажды, в конце концов, добрался до леса. И снова шел, шел, шел, никак не желая умирать. Пару раз Эвиро приносила ему свою добычу, и он съедал мясо сырым и снова шел, пока, наконец, не свалился в эту лощину. Подняться больше не было сил. Так он лежал, упорно не желая сдаваться, а Эвиро приносила мясо – ему и детенышу, охраняла от хищников, возвращала к действительности тихим поскуливанием. А однажды ночью он услышал марганов. И снова его спасла преданная Эвиро, бесстрашно бросившись навстречу врагам. Куда она увела их – это так и осталось загадкой, только вернулась она с бешеными глазами, торчащей дыбом шерстью, но, к счастью, невредимая.
– Эти чудовища, наверняка, где-то рядом, – убежденно сказал Марион, выслушав Юл-Кана.
– Расскажи мне, кто или что это, – попросил ихлак. – Чувствую, что надвигается что-то страшное, а, может, уже пришло.
– Значит, кто-то пытается украсть камни? – громыхнул Юл-Кан, услышав рассказ офицеров. – Коварные шарклы!15 Им не уйти от гнева Ихлакита! Я иду с вами! – заявил он, пылая ненавистью. – Хочу взглянуть в глаза тех, кто осмелился поднять свою грязную руку на священные алиманы16и кто нарушил древний покой ихлаков и принес смерть и страх!
Марион с улыбкой посмотрел на огромного ихлака, сказал:
– Ради этого стоило восстать из мертвых. Я рад, что ты жив!
– Сами звезды послали вас ко мне. И хоть сердце мое полно скорби, я счастлив вас видеть, друзья мои! – искренне проговорил Юл-Кан.
Пока они беседовали, Дели кормила лонгов. Эвиро была готова съесть все, что угодно: долгие голодные дни пробудили в ней поистине зверский аппетит, но все же она отдавала большую часть своему прожорливому детенышу, который крутился возле матери. Он был такой забавный, что девушка не могла сдержать смеха, наблюдая за ним.
Юл-Кан посмотрел на империту долгим внимательным взглядом.
– Я никогда не видел раньше женщин вашего племени, – неожиданно сказал он. – Кто это?
– Рахими Шалкай, – представил ее Марион, вспомнив слова Мира-Лора. – Она – дочь вождя моего племени.
– Дочь вождя? – изумился тот. – И она прилетела с вами, чтобы сражаться за Ихлакит?
– Можно и так сказать.
Ихлак снова покосился на империту, – теперь с уважением, – заметил меч в ножнах и одобрительно причмокнул языком.
Незаметно стемнело. Пылал костер. Офицеры и ихлак сидели кружком. Эвиро пристроилась рядом с хозяином, блаженно щурясь на долгожданный огонь. Дели играла с маленьким лонгом, которому уже дала имя – Истан, что на деллафийском означало «солнечный свет». Его белоснежная шерстка светлым пятном выделялась в сумерках, словно сияла, а желтые глазки были живыми и ужасно озорными.
Марион чувствовал, что раны начали ныть сильнее, возможно, после «купания» в Эрадорхе, но он старался не думать о боли: впереди еще было слишком много дел.
Они уже собирались лечь спать, но ихлак продолжал сидеть у костра, расправив уши, и к чему-то прислушивался. Трайд напряженно смотрел на него, зная, что тот может услышать даже хруст ветки за полронда.
– Кто-то приближается с востока, – сказал Юл-Кан уверенно.– Очень быстро, не таясь.
Марион очень боялся услышать эти слова, но именно их произнес ихлак, и офицер вздрогнул, выдохнул:
– Это они, – и крикнул: – Подъем, офицеры! Опасность!
Через секунду все были готовы к бою, кроме Дели, которая до смерти перепугалась от одного лишь крика трайда.
– Мы не можем принять сражение сейчас, – произнес Марион. – Юл-Кан еще полностью не оправился от старых ран, чтобы добавлять новые. Я тоже не уверен в своих силах, а Тасури и Джанулория вряд ли смогут справиться с оравой чудовищ без вреда для себя и, защищая девушку. Пока не поздно, нужно покинуть это место, и как можно скорее. Надеюсь, мы успеем добраться до гряды Ортах до рассвета. А там посветлу можно попробовать отбиться от марганов. Оставаясь же здесь, у нас нет шансов.
Порешив так, быстро оседлали харубов. Дели, сунув за пазуху Истана, теперь тряслась в одном седле с Джанулорией, уступив своего харуба Юл-Кану. Она боялась, что великан – ихлак раздавит животное своей тяжестью, но оказалось, что харуб легко несет такую глыбу.