Плантация
Шрифт:
Сэм всё отчётливо слышал. Навалилась телесная слабость, тошнота, испуг.
Том вновь зашептал:
– Добро пожаловать в ад. В лес. Где одни волки, сынок.
Сэму стало страшно. Он истерически засмеялся. Том сделал сам последний шаг на этом свете. Перевалился телом за край обрыва берега. Шторм и осенний подъём воды мгновенно поглотили его в свою пучину.
Сэма бил озноб. Он спал под перевёрнутой шлюпкой. Вернулся к той же точке, но это был уже не он. Плащ напоминал о недавних событиях. Ему казалось, он утопает в крови, которая сочится из ткани плаща. Это было
Парус по ветру к мечте
Лай собак звоном отдавался в ушах. Сэм, свернувшись клубком, лежал в своём убежище. Свет дневного солнца ослепил его. Сэм не мог сдвинуться. Пересохшие губы не издавали никаких звуков. Он умер. В душе пустота. Двое людей перевернули шлюпку. Слышен голос Альберта:
– Держи собак, Сантос.
Это егерь из дома Эмиля.
Сэм стал различать их силуэты. Его куда-то понесли. Сопротивление оказывать он не способен. Жизнь замедлила свой ритм. Он отключился.
Очнулся в комнате на кровати. Его переодели, он не помнил когда. Альберт сидел рядом на стуле.
– Фрида, иди скорее. Дай ему лекарство.
Сэм пил жадно содержимое из кружки. По телу пошло тепло. Успокоение. Он чувствует свой пульс по венам. Провалился в забытьи. Снова свет. Альберт с уставшим лицом сидит на стуле. Порция лекарства. Фрида сменила на лбу холодную повязку.
– Жар спал, можете общаться, – сказала женщина лет пятидесяти и удалилась.
– Ты в гостинице. С помощью наших собак нашёл тебя, помнят твой запах. Что произошло уже не важно. Я здесь по просьбе сестры, Изольда любит тебя.
Сэм чуть не зарыдал. Стыд перед Альбертом сдержал его от приступа слабости.
– Тело Тома нашли. Он торговал людьми. В Америке он был богатым человеком. Они с Эмилем были повязаны. Скажу по секрету – хозяин вздохнул с облегчением. У Тома был компромат на него. Тебе пути здесь нет. Эмиль загубил твою жизнь. Мы свой выбор сделали, привязаны к нему. Он многое сделал для нас с сестрой.
При упоминании об Изольде, сердце тревожно ёкнуло у Сэма.
Голос вернулся к нему, он спросил:
– Кто такой ганфайтер и как сойти за иностранца из Америки?
Альберт недоумённо смотрел какое-то время. Вдруг что-то сообразил и с интересом объяснил:
– Второе проще, чем тебе кажется. Несколько слов по-английски говори вперемешку с испанскими, этого достаточно. Многое перемешалось. Европейцы массово стали американцами. А первое, означает – стрелок. Так называли крутых бандитов с мастерством искусных стрелков. Говорят, они вывелись, перешли во власть в Америке. Если вообще таковые остались. Это даже не люди – это маги, способные перебить превосходящее по численности врагов. Я принёс твой рюкзак, Изольда передала кое-какие вещи. Фрида будет ухаживать за тобой, и кормить, пока не встанешь на ноги. Потом уходи подальше отсюда. Твоё проживание, еду и услуги Фриды я оплатил только по просьбе сестры. О нашей встрече никто не узнает. Для всех ты исчез. Прощай.
Альберт ушёл. Появилась возможность выпустить накопившиеся душившие слёзы. Сэм чувствовал себя потерянным человеком, никому не нужным.
Через пять дней он смог встать с постели. Фрида помогла ему своей заботой. Сэм попрощался с ней. Срок проживания ещё не истёк, но Сэм не мог больше находиться в этом месте. Вышел на улицу в город. Блуждал по знакомым местам. Ноги сами привели к порту на набережную. Ветер с простора оживил его дух. Он вслушивался в музыку прибоя, смотрел вдаль за горизонт, наблюдал за жизнью, кипящей у пришвартованного иностранного судна.
Вблизи мелькнул колпак на голове бродяги. Сэм боковым зрением видел, что оборванец наблюдает за ним. Как приведение бродяга в колпаке оказался в двух шагах, он бормотал:
– Победив дракона, вне закона стал, душу свою потерял.
Где добро, где зло, не покажет Ангел тебе.
Долгий путь очищения предстоит твоей душе.
Слова, произносимые мелодично скрипучим голосом проникли в сознание Сэма. Стало дурно. Он убегал без чувства стыда подальше вдоль набережной. Нищий бродяга в колпаке с ироничной ухмылкой смотрел ему вслед.
– От себя не убежишь, – проскрипел осипшим голосом и побрёл дальше.
Только море успокаивало Сэма. Боязнь идти в город, вообще с кем-то общаться, переходила в паранойю. Он видит людей не как прежде. Ему открывается их суть со звериным нутром. Глядел в морскую даль и находил в этом способ отстраниться от всего суетного.
Море стихло. Сэм закутался в плащ, вновь испытывая озноб. Образ Тома он видел отчётливо как навязчивые видения. «Почему он объяснял мне в последние минуты жизни, что делать, не проклинал, истекая кровью, теряя последние силы, а наставлял?» Он разгадал ответ. Здесь у моря на берегу, забывая про время, Сэм нашёл отгадку. Эти люди, Том и Эмиль, казались ему недосягаемыми. Умирая, Том назвал его сыном. Это был несчастный одинокий человек. Ему он пожелал другой судьбы.
Достал золотые часы, их тиканье магически заворожило. «Нет, Том оставил мне вещи не для мучения, а для начала новой жизни». Тоска одолевала его. «Куда идти, что делать?»
На воде штиль, а воздух осенний холодный, пронизывает тело.
Рядом слышит разговор:
– Мама, уши замёрзли, – маленький мальчик капризно начинал ныть.
Мама держала в руках тяжёлые чемоданы и строго советовала ребёнку:
– Засунь в карманы, обогреешь.
Мальчик недопонял маму и пытался сообразить, как уши греть в карманах. Начал смеяться.
Сэм хохотал до слёз. Он смеялся, глядя на мальчика, и женщина вместе с ними не могла остановиться. Каждый из них смеялся о своём. Женщина вновь строго одёрнула словами сынишку. Сэм предложил свою помощь, вытер слёзы от смеха и помог донести тяжёлые чемоданы. Мальчишка воспринимал его приветливо. Мама поблагодарила его за помощь. Они уехали на такси.
Сэм вышел из ступора опасений. Он услышал своё сердце, которое перестало испытывать давящее чувство.
Шёл пешком до особняка Эмиля. Добрался засветло. Прислуга смотрела на него как на приведение. Ему было не до них. Зашёл на кухню, взял за руку Изольду и отвёл её в дом.