Планы на лето
Шрифт:
– Шутишь? – наконец произнесла я.
– Разве я когда-нибудь шучу? – таким насмешливым тоном спросил Матвей, что захотелось его ударить.
– Допустим. Но где ты их возьмешь?
– Это уже мои проблемы.
Я удивленно уставилась на Матвея, а затем покачала головой:
– Ну уж нет! А вдруг ты меня подставить хочешь?
– С чего бы мне тебя подставлять? – вполне искренне удивился Матвей.
Конечно, мы особо не ладили, часто переругивались, но подстав Мальцева я не припоминаю.
Я пожала плечами.
– Мало ли. Это и есть
– Ну да. Если хочешь знать, есть у меня один выход на Клаву, о котором я не могу тебе сказать.
– Вы встречаетесь? – шепотом предположила я.
Мальцев коротко рассмеялся, продемонстрировав идеально ровные зубы.
– Очень интересная версия, но нет, мы не встречаемся. Клава не в моем вкусе.
Матвей сказал это таким тоном, будто, будь она в его вкусе, роман между ними случился бы по щелчку пальцев. Эта самонадеянность в Мальцеве очень раздражала.
– Думаю, ты тоже ей не особо подошел бы, – язвительно отозвалась я. – Не дорос еще.
Матвей только улыбнулся. Его мои замечания не выводили из себя. Это я каждый раз после глупых шуток Мальцева заводилась с пол-оборота. И своей непробиваемостью на мои подколы он тоже бесил.
– Ну этого мы с тобой уже никогда не узнаем. Так что? Достать тебе тесты?
И все-таки совестливый ангелок так больно сжал мою ключицу, что мне оставалось только тяжело вздохнуть:
– Нет, я так не могу. Попробую справиться своими силами.
Матвей усмехнулся. Конечно, он сомневался, что я справлюсь. Я и сама не особо в себя верила, но его усмешка вывела из себя.
– А с чего ты вдруг решил оказать мне помощь?
– Вова сказал, что родаки поставили вам условие, а ты вечно ноешь, что физика у тебя хромает. И в Африку хочешь, на жирафах покататься.
– А тебе-то что?
– Ну как же, ты ведь мне как младшая сестренка, – заулыбался Матвей, положив руку на мое плечо.
– Спасибо, но мне хватит одного придурочного братика.
– Как знаешь, – пожал плечами Матвей.
– И грабли убери, – проворчала я, скидывая с плеча его руку. Мимо нас снова прошли те же девятиклассницы и снова заинтересованно уставились в нашу сторону. – А то мы с Авериной тоже подеремся.
– Ничего себе! Из-за меня?
Я усмехнулась, а потом неожиданно для самой себя произнесла:
– Слушай, если уж у нас с тобой с сегодняшнего дня такие доверительные братско-сестринские отношения, можно, дам тебе совет?
Матвей придвинулся еще ближе.
– Внимательно слушаю.
– Не связывайся с Авериной. Она же пытается тебя с Вовой рассорить. Сомневаюсь, что кто-то из вас двоих ей по-настоящему нравится.
– Очень приятно, что ты обо мне беспокоишься, – сказал Матвей, и по его тону нельзя было понять, он ерничает или говорит серьезно.
– Я больше о Вовке беспокоюсь, ты уж так, бонусом идешь.
– Только Соня мне тоже не особо вкатывает, – зачем-то сообщил мне Матвей.
– Тогда почему вы подрались из-за нее?
– А кто сказал, что из-за нее? – удивился Матвей.
Я припомнила тот день, когда оказывала брату первую медицинскую помощь. А ведь он действительно не подтвердил, что подрались они из-за девчонки. Это я сама придумала и позже поверила в свою же теорию. Нужно будет все-таки допытаться, из-за чего случилась та эпичная драка.
– Но я же видела, как ты в сквере лез к Соне обниматься, – сказала я.
– Как обниматься? Вот так? – с этими словами Матвей снова притянул меня к себе. В какой-то момент мне даже показалось, что он собирается поцеловать меня в макушку. Я ужаснулась этому факту, выбралась из его объятий и спрыгнула с подоконника.
– Хорошая попытка, но нет. Совсем уже, что ли? – возмутилась я.
Матвей расслабленно рассмеялся.
– Я просто очень тактильный, Катюша, ты чего, забыла?
Да уж, тактильности Мальцева хватило бы на всю нашу компанию.
– Я и Вову обнять хотел, а он, видишь, шутки не понял… Глаз мне подбил.
– Я твои шутки тоже не понимаю, – проворчала я. – И тебе бы не тактильности, а тактичности побольше, Матвей.
В этот момент прозвенел звонок на урок, и Мальцев тоже спрыгнул с подоконника.
– Что у вас сейчас? – спросил Мальцев.
– География.
– Проводить?
– Спасибо, я в этой школе десять лет учусь, найду нужный кабинет.
Матвей покачал головой:
– А сколько лет ты мне уже сердце разбиваешь.
Я покрутила пальцем у виска и побежала к лестнице.
Двери актового зала были распахнуты настежь, и из него доносились звуки фортепиано и двухголосие. Это была обычная распевка, но я замерла посреди фойе, почувствовав внезапно блаженную невесомость.
– На-на-на-на-на-на-на-на-а-а…
– Выше!
– На-на-на-на-на-на-на-на-а-а…
– Еще!..
Когда вступил целый хор, по спине пробежали мурашки. Даже зажмуриться хотелось. В такие моменты необъяснимая радость гулко бьется в груди. Так я простояла целый куплет посреди пустого фойе, залитого весенним солнцем.
Пение прекратилось, фортепиано звучало еще с минуту, и повисла тишина. Затем послышался недовольный голос Ирины Вадимовны – руководительницы школьного хора.
Хор существовал в нашей школе сколько себя помню, но для меня он никогда не представлял интереса. Но это лишь до тех пор, пока солистом не был назначен Давид Перов – одноклассник Матвея. Давид был гордостью нашей школы и вечным соперником Вовки за первенство и похвалу от учителей. Они даже внешне чем-то похожи – оба высокие, светловолосые. Только мой брат предпочитал коротко стричь голову машинкой, в то время как Давид носил модную прическу из барбершопа. Они оба стремились во всем быть первыми, однако Вовка не следовал всем правилам, как Перов. Любил иногда повалять дурака, мог подраться, часто игнорировал школьную форму – особенно его раздражал черный жилет. Давид же всегда модно и опрятно одет, галантен со всеми одинаково, а не только с теми, кто ему симпатичен.