Планы ветряной мельницы
Шрифт:
Сбить с толку Ахромеева было невозможно. Он умел двигаться к цели, обходя препятствия.
– Пойдем в подвал, – позвал он Алексея, и Лика заступила на пост у плиты.
Поход в подвал не занял много времени у мужчин. Услышав, что они поднимаются из подвала, Лика выглянула из кухни:
– Ну что?
– Ничего. – Ахромеев метнул острый взгляд в Алексея. Тот с готовностью кивнул.
– Но я схожу в домоуправление и все проверю, – добавил бывший муж.
Фраза, призванная усыпить Ликину бдительность,
Спецы провели блиц-совещание и приняли решение вывести камеры слежения на телефон Ахромеева.
– А если ты занят, и у тебя телефон выключен, а мне вдруг понадобится срочная помощь?
Повышенное внимание к ее персоне Лике льстило, она поневоле подыгрывала мужчинам, хотя по-прежнему считала, что Ахромеев все усложняет и преувеличивает.
– Я не буду выключать телефон. Я буду ставить его на виброзвонок, – пообещал Ахромеев.
Получив вводную, Алексей достал из рюкзака инструменты, и мужчины с головой окунулись в работу.
Лике ничего не оставалось, как вернуться на кухню.
Наконец камеры были установлены в критически важных местах: на крыльце, в гостиной, в коридоре и на въезде в гараж.
Сигнал был устойчивым, шел он на смартфон Ахромеева – все было, как он хотел.
Тем временем за окнами наступила египетская тьма, плов созрел, и она позвала мужчин отужинать.
Алексей от ужина наотрез отказался, собрал инструменты и отбыл, оставив Лику наедине с бывшим мужем.
Лика несколько раз выразительно посмотрела на часы, но Ахромеев был глух к намекам.
– Пахнет так, что я сейчас слюной захлебнусь, – поведал он.
– Ахромеев, может, я тебе с собой плов заверну? Дома поешь.
– Еще чего! Плов нужно есть, пока он горячий! – возмутился нахальный гость.
Он отправился в ванную и по-хозяйски плескался там несколько минут. Появившись на кухне, откупорил бутылку вина и устроился за столом.
Неисправимый Цезарь улегся у ног Ахромеева…
Лика обреченно вздохнула. Она даже собаку не может ни к чему приучить, что уж говорить о мужчине…
Плов на удивление удался, несмотря на нервозность, которую вносили неустановленные слесари, Ахромеев со своими подозрениями и камерами слежения и в целом висевшее над Ликой увольнение по статье.
Ахромеев разлил вино по бокалам и спросил:
– Какие у тебя планы на завтра?
– Я теперь живу без планов. Как ветряная мельница – куда ветер подует…
– А вот это плохо, – не одобрил Ахромеев. – План обязательно должен быть, даже у ветряной мельницы. Нельзя поддаваться хандре. Давай, завтра на лыжах покатаемся.
– На лыжах? – переспросила Лика, и в глубине
…Они с Ахромеевым познакомились на лыжне. Нет, не в каком-нибудь пошлом Куршевеле, а в подмосковном лесу.
Кажется, это было давным-давно, в ветхозаветные времена – пять лет назад.
Анжелика заканчивала аспирантуру и училась каждую минуту. В тот день она каталась на лыжах недалеко от дачи с плейером и наушниками в ушах – слушала лекцию по недропользованию.
– Лыжню! – рявкнул мужской голос ей в спину.
От неожиданности в первую секунду Лика испугалась. На второй секунде разозлилась. Что за идиотизм? Это что, олимпийская гонка? Надо тебе – обойди.
Она хотела сказать что-нибудь едкое, обернулась на мужскую фигуру в белом, с черными вставками, спортивном костюме и горнолыжной маске, не устояла на лыжах и приземлилась на пятую точку. Одна из лыж хрустнула, палки разлетелись, очки повисли на кончике носа. В груди у Лики медленно закипала и поднималась к горлу гремучая смесь обиды и злости.
Мужчина сошел с лыжни и снял маску.
– Вы целы? – Карие глаза с медовыми, похожими на тычинки вкраплениями, щурясь на солнце и снег, изучали Лику.
Под этим изучающим взглядом злость в душе Анжелики странным образом свернулась и улеглась, как белок в пробирке.
Лика сидела в снегу, смотрела поверх очков на возвышающегося над ней типа и молчала. С каждой минутой становилось все очевидней, что момент для возмущений и обвинений упущен.
– Вы целы? – повторил он вопрос.
– Цела, – недовольно отозвалась Лика. Недовольство обращено было к ней самой. Хороша же она… Рот открыла, как инженю смутилась, и в голове откуда-то взялась пошленькая мыслишка: попросит телефон или нет?
Возьми себя в руки, идиотка, сказала себе Анжелика.
Незнакомец отстегнул крепления на Ликиных лыжах, снял перчатку и протянул ей широкую ладонь.
– Давайте руку.
К этому моменту Лика успела мобилизовать волю.
Проигнорировав протянутую руку, (на которой, кстати, не было, кольца), она поднялась, поправила очки на носу и подобрала разлетевшиеся в разные стороны палки. Незнакомец поднял уцелевшую лыжу и обломки сломанной.
– Можете оставить это себе. – Лика воткнула палки в снег, вскинула голову и, проваливаясь по колено в снег, направилась в сторону дома.
– Э, нет, так не пойдет, – услышала она.
И тип возник у нее на пути.
– Меня зовут Родион Ахромеев. А вас?
И тут он так улыбнулся, что Лика сомлела.
В этой улыбке было все: поощрение, великодушие, нежность… Так мог улыбаться только по-настоящему сильный мужчина, защитник.
Эх…
Если бы Ахромеев тогда не улыбнулся, все было бы иначе, – часто думала Лика.