Плащ и галстук. Книга третья

Пролог

12 мая 1992 года, СССР, город Стакомск.

– Ну, с победой тебя, Ржа.

Два стакана самой прозаичной наружности, но очень глубокого содержания, слегка стукнулись друг о друга, а затем были употреблены внутрь. Выпившие их люди слегка поморщились, дыхнули, но за закуской, в изобилии находящейся на кухонном столе, не потянулись. После первой, как известно, не закусывают.

Кухня,

на которой располагались оба собутыльника, была выдающегося, аж в пятнадцать квадратов, метража. Да и вся квартира, если так присмотреться, не отличалась скромностью. Шикарные апартаменты, можно сказать, только заброшенные. Если бы гость, бывший в этом доме крайне большой редкостью, заглянул бы в одну из трех комнат этих хором, то увидел бы тонкий слой пыли на немногочисленных коробках и свернутых коврах, чьи рулоны стояли по углам. Сама хозяйка тоже была здесь редкой гостьей уже несколько лет.

Сам смысл этой жилплощади исчез тогда, когда её дочь из живого, дышащего и улыбающегося человечка стала бесстрастным полупрозрачным существом. Майор Окалина Нелла Аркадьевна с тех пор предпочитала ночевать на работе, но сегодня был исключительный случай – у неё был особый гость.

– Давай по второй, Гоша, а то меня еще кошмарит! – выдохнула одетая в домашнее атлетичная блондинка, чей рост превышал два метра, а вес явно подкрадывался к ста килограммам. Нужно упомянуть, что жира среди этой сотни было исчезающее количество… если не обращать внимания на грудь хозяйки.

Гость, мужчина её возраста, ничем по габаритам не отличающийся от Окалины, внимания не обращал. На вытянутые штаны, затрапезную майку, показывающую изрядно больше, чем следует правилам приличия, на небрежно стянутые в пук волосы. Огромный, он еле умещался на табуретке, навалившись локтями на массивный кухонный стол. Во взгляде этого зрелого, тщательно выбритого, скромно, но со вкусом одетого в деловую двойку мужчины при взгляде на блондинистую майора, легко можно было заметить нотки гордости.

Как за ребенка, который бежал, бежал, быстро бежал, а потом успел и… не обосрался.

– Вык…, – начал он, но был перебит.

– Еще по одной! – безапелляционным тоном постановила хозяйка, небрежно пряча большую часть груди под предавшую ту майку.

– Фух, – отфыркнулся мужчина, – Разучился я пить по нормальному! Ну, за тебя!

И они выпили.

– Выкрутилась ты, говорю, – начал мужчина, ополовинив тарелку наструганной колбасы, – Из-под наковальни, считай, выскочила.

– Угу-угу…, – кивала отобравшая тарелку блондинка, сосредоточенно потребляющая закуску.

– Не бомбанула бы поляков, сейчас бы Звезду Героя обмывали, – оскалился гость, – Что, Ржа? Не могла по каналам пробить захват, слышь?

– Не нефи хефню, Гофа, – пробубнила ему хозяйка, которую явно мучил голод, – Фам кафдая фекунда фыла…

– Ну вот и сиди без звезды, звезда, – фыркнул в ответ прекрасно понявший её мужчина.

– Нафер она мне, – помахала Окалина в воздухе последним куском докторской, а затем, употребив мясной продукт по назначению

и прожевав, внятно выразилась, – Вертела я эти награды! Списали грехи – отлично, танцуем дальше. Но спасибо, что лично заглянул передать. Рада тебя видеть.

– Взаимно, Ржа, – пожал плечами Гоша, разливая алкоголь по стаканам, – Только если думаешь, что я сорвался аж сюда чисто похлопать тебя по плечу, то ой как зря.

– В смысле? – тут же насторожилась чуток расслабившаяся майор.

– В коромысле, – злодейски ухмыльнулся гость, ловко пожирая грубо нарубленную копченую скумбрию. Он проглатывал нежное ароматное мясо так быстро, что оно не мешало ему говорить, – Ты, Ржа, засветилась как атомная война, сразу и везде. Во всех, сука, эшелонах, которым было доложено о возвращении «Стигмы»! Да, тебе списали всё. Вообще всё. Ты у нас теперь героиня… херова. Но если героям не дают награду, то что им дают, м?

– *издюлей…, – мрачно пробормотала блондинка, хватая полупустую бутылку с коньяком, в котором был разведен безвкусный химикат, усиливающий действие алкоголя достаточно, чтобы «пробить» организм неосапианта.

– Так точно, Нелла Аркадьевна! – отсалютовав хвостиком рыбины, гость оперативно её дожрал, отомстив хозяйке за колбасу.

А затем они выпили. Молча, не сговариваясь. Не торопя, так сказать, события.

– Каких размеров геморрой ты мне припёр, Гоша? – наконец, закурив, поинтересовалась майор специальных сил города Стакомска.

– Сама решай, я просто расскажу, – взяв салфетку, старый сослуживец блондинки аккуратно вытер лицо, а потом начал рассказывать, – Ты ведь в курсе, что маразм и долбо*бы у нас там всегда были, есть и будут? Так вот. Твоё имя поднял Калинин, чуть ли не главный из них. Козырной он наш. Прежде чем мой шеф успел пукнуть от удивления, этот имбецил высказался, что лето, мол, близко. И надо бы некоторым детишкам устроить летний лагерь. Очень особенным детишкам, как ты уже всем лицом понимаешь, да, Ржа?

– Суууууукаааа…, – почти заскулила женщина, роняя голову так, что её длинные пряди заслонили лицо, – Коморских вывозить? Ты всерьез? Какие они, нахер, дети, Разумовский?!!

– Коморские? – брови мужчины удивленно поднялись, – Ржа, радость моя, социально необеспеченная! Да кому эти уродцы сдались?! Речь идёт о детишках «копух» и «ксюх»! Не простых, а тех самых. Самее некуда! Сплошная пионерия с 12-ти до 15-ти лет! Считай самое золотое из золотого тебе в рученьки героические дают!

– О нет, – женщина приняла потрясенный вид.

– Честно? Мне тебя даже жалко, немного, – вздохнул Разумовский, – Но решение уже принято. Готовься к отпуску.

– Мои идут со мной в этот… отпуск! – тут же рявкнула женщина, вскакивая из-за стола, – Все!

– Отказано, – на лице Гоши возникла кислая гримаса, – Твои убивцы отдыхают тут. Ну как отдыхают? Работают, но только по основе. Считай отдых, учитывая, что местные теперь дышат через раз, слыша про твою шарагу. Уж больно хорошо вы отметились. Но ты… ты можешь взять помощника. И всё.