Пластуны Его Величества

Волков Алексей Алексеевич

Судя по всему, рарх обманул всех, устроившись неподалеку от селения, пока все искали его в далеких местах.

– Зачем тебе этот рарх? – не выдержал Буйволов. – За него так много дают?

Казаки невольно прислушались к ответу.

– Много. Хватит на всю жизнь.

Чуть присвистнул Миронов, а затем затих. В голове казака стали зарождаться планы добычи ценного трофея. Какими бы ни были местные деньги, их всегда можно обменять на нечто, более расхожее, пригодное в родных краях.

– В чем его ценность? –

Буйволов корыстолюбием не страдал, однако поневоле заинтересовался столь дорогой птицей.

Если не себе, то Мюллеру. Профессор должен обрадоваться диковинной птице.

Подумалось, что рарх – нечто наподобие сокола, помощник в охоте, но тогда аборигены наверняка бы сами пользовались его талантами, а не продавали невесть кому.

– Разговаривать умеет, – Кангар все не сводил глаз с парящей в небесах точки.

– Как попугай? – есаулу довелось раз увидеть яркого представителя пернатых и впечатление осталось на всю жизнь.

Было это давно, в одном очень богатом имении, куда пригласили офицеров из оказавшегося неподалеку полка. Только тогда Буйволов и не подозревал, будто редкая птица имеет такую ценность. Хотя, богатство – вещь относительная. Учитывая здешнюю нищету, за сказочную аборигены вполне могут посчитать небольшую по другим меркам сумму. Все познается в сравнении.

– Что есть – попугай? – Кангар явно не слышал такого слова.

Как и многих других. Еще хорошо, что с ним вообще можно было разговаривать без помощи переводчика.

– Говорящая птица, – пояснил есаул.

Подробнее объяснить он все равно не мог. Даже не помнил, где такие обитают. Не то в Америке, не то в Африке, короче, где-то далеко от цивилизованных мест.

Рарх снизился. По крайней мере, по раскраске он не походил на виденную Буйволовым яркую птицу. Сероватый, под цвет камней, вроде, даже невзрачный, только телом больше напоминавший хорошо знакомую сову.

Отряд почти остановился. Все с жадностью наблюдали, где же сядет дорогая птица, а та все продолжала кружить в небесах, словно дразня наблюдавших за ней людей.

– Поехали, – на правах командира, первым опомнился Буйволов.

Как ни заманчиво было добыть редкую добычу, однако намного важнее вовремя вернуться.

А рарха есть надежда поймать позднее. Когда, наконец, появится свободное время.

На молящие взгляды спутников Буйволов внимания не обратил. За то приказ выполнил даже Кангар, собственно, ни с какой стороны не обязанный его выполнять.

Глава десятая

– Молиться надо. Бог – он милостив, – мягко рокотал отец Александр.

И такая сила исходила от монаха, что поневоле верилось в каждое его слово.

Странно, находившаяся рядом женщина неведомым образом понимала батюшку. В ее красноватых от недавних слез глазах промелькнула надежда

на чудо. Да и на что еще надеяться, когда раненый дышал так тяжело, что в любой из вздохов мог оказаться последним?

– Я просила Селима, но… – женщина вздохнула.

Была она молода, в ином состоянии наверняка хороша собой, однако горе не красит, и сейчас не вызывала ничего, кроме чувства сострадания.

– Кто такой Селим? Пророк? – с осуждением пробасил монах. – Чем он поможет? Бога надо просить, Бога!

Он уже успел понять, что местные чтили человека, который вывел их в эти края, хотя и не очень понятно – откуда. Но теперь неведомый Селим считался пророком, и горцы всех племен поклонялись ему, словно Богу.

– Но… – в таких тонкостях женщина не разбиралась.

Здесь вообще не имелось священнослужителей в обычном понимании слова. Был некий набор из преданий, каких-то передаваемых из уст в уста отрывков старых изречений, но ни книг, ни людей, которые бы их трактовали. Каждый решал для себя сам в соответствии с впитанными в детстве ритуалами, да наиболее старые и уважаемые люди следили, верно ли понимают остальные необходимые положения, не слишком ли отдаляются от дней былых?

– Экие нехристи, право слово! – сокрушенно покачал головой отец Александр. – Как же можно жить, не ведая Бога?

И хоть рядом разметался умирающий, а, может, из-за этого, стал вкратце втолковывать вероятной вдове основные положения веры, и историю Сына Божия, пошедшего на крест ради людей.

Глаза монаха лучились добротой и верой, словно он сам был свидетелем былых событий, а в голосе сквозила такая убежденность, что несчастная женщина жадно верила каждому звучащему слову, неведомо как понимая его.

В комнату постоянно старались заглянуть дети, четверо, что называется – мал мала меньше, но матери было не до них.

– Повторяй за мной… Хотя, что это я? Ты же не крещенная! Не знаю, может ли услышать Бог твои молитвы, – вздохнул батюшка.

– Как же быть? – женщина была готова ухватиться за любой проблеск надежды.

– То дело поправимое… Готова ли ты прийти в лоно равноапостольской матери нашей церкви?

– Да…

Все необходимое отец Александр взял с собой.

– Тогда…

– Смотрите, ваше высокоблагородие! След!

Цыганков наклонился, разглядывая оттиск повнимательнее.

Почва вокруг была в основном каменистой. По такой сколько людей не пройди, никогда толком ничего не скажешь. Но в этом месте был клочок земли, частично успевший зарасти травой и лишь с самого края по неведомой причине оставшийся лысым. На лысине и отпечатался след сапога. Точно такого же, в которых ходили путешественники.

Местные предпочитали мягкие остроносые туфли, заметно отличавшиеся от обуви экспедиции.