Плата за души (Книга 2)

Гомонов Сергей

– Афганец! Убирайте елку, мы прикроем!
– громким шепотом приказал он Володьке.

В разговор вступил Самурай, терзая в зубах травинку и явно нервничая:

– Тут это... можно метров на сто вернуться и объехать по параллельной тропе... Елка не просто так тут валяется...

Пока шесть человек оттаскивали ствол, оставшимся четверым Влад изложил план:

– Сейчас мы разделяемся. Первая машина с пятью бойцами едет впереди, Дмитрий следует за нами. Остальные шестеро, - он указал на трудившихся с Афганцем ребят, - пойдут по той самой параллельной тропе и подстрахуют нас. Встреча - за двадцать метров от нашей цели, на той полянке...

Когда от елки на тропинке остались

одни воспоминания в виде отломившихся веток и осыпавшихся игл, Влад поднялся и сделал Афганцу несколько загадочных знаков. Тот махнул рукой, дескать, понял, и увел свою группу в темноту.

Самурай сел за руль, но от его былого спокойствия не было ни следа. Он ерзал, то и дело заглядывал в зеркала заднего вида, отвлекался от дороги. Влад поглядывал в его сторону, но не вмешивался.

Дмитрий зевнул и завел машину.

Когда до точки назначения оставалось не больше тридцати метров, послышался легкий хлопок. Лобовое стекло головного джипа залило красным, и Самурай замер за рулем, аккуратно пристроив голову на "баранку". Остальные четверо (Дмитрий снова не соизволил покидать машину) повторно выкатились наружу, чтобы успеть укрыться.

Влад исчез, словно его и не бывало. Забравшись в маленькую пещерку в ложбине между холмами, Горец огляделся. Невдалеке слышались звуки борьбы, еще два хлопка. Он так и не сообразил, куда все подевались. Он знал, что за несколько метров отсюда расположен пост, и в их задачу входило занять его, обезвредив всех, кто бы там ни находился, однако как это сделать теперь, когда все ориентиры сбиты напрочь, не представлял. План был идеально прост и выучен назубок, но все пошло наперекосяк.

Собравшись с мыслями, Хусейн сообразил, что находится в тылу вражеского стана. Ромаха правильно разогнал их, как зайцев, в разные стороны: врассыпную скрываться куда легче. Зато труднее отбиваться...

Горец передернул затвор: сейчас их можно и нужно "сделать". Он посчитал, что действовать будет экспромтом, как покажется нужным, и поднялся в рост, чтобы беззвучно выйти из укрытия. В ту же секунду сверху на него прыгнуло что-то очень тяжелое, охватило шею, опрокинуло навзничь, оказавшись при этом под ним, и резко стукнуло в грудь сверкнувшим при свете луны лезвием. Руки разжались, выпустив оружие...

Теперь Ромальцев знал точно, что из действующей пятерки остался он один. О чем он думал, неизвестно. Понятно только то, что его нынешнее положение отнюдь не безнадежно: он все-таки ухитрился занять высшую точку, так что теперь к нему просто так не подойдешь. Нужно было только немного подождать...

Вдруг послышался хруст веток. Из-за куста к нему неслась косматая тень. Влад выстрелил:

– Лежать!

Тень споткнулась, но в запале сделала еще два прыжка, фыркая, пыхтя и рыча одновременно. Ромальцев повторил выстрел:

– Умри!

Поскуливая от недовольства, пес развалился в траве. Тут из-за пригорка высунулась рука (воюя с собакой, Влад отвлекся от того места, откуда должна прийти опасность). Эта рука схватила его за лодыжку и сдернула за собой под пригорок.

Влад катился со своим противником под откос. Налету он все же успел вывести его из строя серией коротких и быстрых ударов. Оба они кубарем домчались почти до машин, которые он несколько минут назад успешно покинул с выбывшими из строя ребятами. Враг вытянулся рядом, а Влад попытался вскочить на ноги. Не тут-то было: чьи-то пальцы вцепились в него, за волосы на затылке оттянули его голову назад. Другая рука того же невидимого противника полоснула его по горлу чем-то металлическим и холодным.

– Все, Ромаха, ты спекся, - выходя из машины, сказал Дмитрий упавшему в траву Владу.

Это прозвучало, как команда. "Мертвецы" начали подниматься. Ромальцев

с досадой отплевывался от земли, которая забила ему рот при падении. Поднялся и Леший, которому Влад почти всерьез навешал пинков при полете с косогора. Материться он не матерился, но был от этого недалек: потирал ушибленную поясницу и едва не свернутую шею. Самурай бурчал что-то насчет загаженного ветровика, выкарабкиваясь из джипа и начиная стирать со стекла краску, поразительно похожую на кровь:

– Засранцы хреновы!
– долетел до Дмитрия крик Юркиной исстрадавшейся души.

К Ромальцеву, мотая хвостом, подбежала огромная московская сторожевая и сунула свою морду ему в лицо, словно предлагая самое лучшее полотенце всех времен и народов. Недовольный, он отодвинул от себя ее нос, но даму это нисколько не огорчило и не заставило прекратить своих порывов: даже наоборот, из-за явной своей молодости она была в игривом настроении, а Влад ей, по-видимому, сильно нравился.

– Марченко!
– крикнул Ромальцев Лешему, который в миру все же носил вполне человеческую фамилию.
– Ты бы хоть дрессировал свою питомицу получше, что ли, прежде чем на людей напускать! Да уйди ты, чучело! Сгинь! Фу! Убери ее от меня, Леший! С десятого раза команду слушает! Фу, я сказал! В следующий раз ей-богу пристрелю!

Ему не поверили ни Леший, ни его лохматая красотка. Это продолжалось бы до тех пор, пока Влад не вышел бы из себя окончательно, но в этот момент что-то произошло. "Выведенные из строя" замерли на своих местах и стали свидетелями следующего побоища: Марченко ко всему, что с ним приключилось на пригорке, получил еще и шлепок по темени. Смачно, с чувством, сплюнув, он попытался очистить волосы от бурой жидкости. Тем временем из темноты возникло шесть призрачных фигур, но за мгновение до этого уже четверо оборонявших "пост" вынуждены были признать себя недееспособными, а еще трое - тихо и мирно взятыми в плен. Пленникам повезло больше: им не пришлось схлопотать по плевку поразительно стойкой краски - тем более, Афганец любил пошутить, стреляя не в специально приспособленную для этого одежду, а метясь в голову или в шею. Кроме того, даже такой несерьезный удар по незащищенному телу был весьма болезненным и неприятным. Собака радостно лаяла и пачкала своими окрашенными боками все большие и большие пространства, независимо от того, были это люди, кусты или трава. Похоже, что единственной, кому все эти забавы доставили истинное удовольствие, была питомица Лешего.

– Цель достигнута, - сказал Владу Афганец, забрасывая винтовку за плечо и раскуривая сигарету.

– Ты с трупом говоришь, - сообщил ему Дмитрий.

– Н-да?!
– удивился Володька.
– Че ж ты так не продержался-то, дядя?

– Но мы их все равно сделали, - возразил Горец, а глаза его светились от азарта.

– Вы и в реальных условиях хотите так достигнуть цели? фыркнул Аксенов.
– Ну, Ромаха, я сомневаюсь тогда, что кто-то из вас сможет отработать все издержки...

Ромальцев поджал губы, но ничего не сказал. Все это казалось ему детским садом. Понятно, что в реальности так не бывает: с "духами" будет в какой-то мере сложнее, а в какой-то проще. Вряд ли они стали бы придумывать столь хитроумные способы заманивания их в чащу и прочая, и прочая, а вот "растяжки" непременно поставили бы по всей округе. Влад не особенно полагался на действенность этих тренировок, но если они поднимают у ребят боевой дух - почему бы нет? Он знал, что если бы сейчас их потянуло "на подвиги", то как бы опасно для общества это ни было, он не только позволил и одобрил бы инициативу своих парней, но и принял бы самое непосредственное участие в их организации. Иначе - ни в коем случае нельзя. Так было всегда, так будет всегда...