Плата за души (Книга 2)
Шрифт:
Но останавливаться и прислушиваться Скиф не стал. Он и так почему-то почувствовал странную неловкость, словно подглядел за чем-то запретным.
В обломках и головешках, оставшихся от построек, наемникам пришлось поковыряться немалое время, чтобы найти главное хорошо замаскированное хранилище с оружием. Совершенно случайно Афганец наткнулся на обугленную, еще раскаленную скобу подвальной крышки и, залив ее водой, расчистил от штукатурки. Самурай не без труда отодрал ее от пола:
– Во прикипела, сволочь!
– и сунул в черный квадрат открывшейся пустоты фонарик.
Ящиков
"Ну, гады!
– вертелось у него на уме.
– Ну и спущу я с вас шкуру за Горца, мать вашу!"
Связанные чеченцы валялись в карцере в том же виде, в каком их туда и закинули. Самурай не стал делать никаких предисловий: просто бил вначале одного, потом - другого, до полусмерти. Особенно ему понравилось, как хрустнул хрящ носа одного из них, когда в него угодил тяжелый ботинок. Возбужденный происходящим, Самурай и не заметил, что делает это уже не один. Много желающих обнаружилось... Втихую сбежали от Афганца и выместили все, что нагорело, на связанном враге...
"Братишка-братишка! Ты не верил мне, что люди не меняются... И вот ты среди них, и ты - один из них...Будем спорить?.."
Оборотень спустился в подвал, где Афганец и еще четверо парней расставляли ящики на полу - чтобы легче было исследовать содержимое. Остальных - словно ветром сдуло.
– Где все?
– рассеянно, усталым голосом спросил Влад.
– Кто их знает...
– как-то фальшиво ответил Володька и скосил глаза в угол на потолке.
– Убьют - с тебя спрошу, - констатировал Ромальцев и уселся на один из ящиков.
– Да ну, на хрен... Не убьют...
– и Афганец отбросил в сторону газету, закрывавшую сложенные в кучку автоматы.
– Самим сведения нужны... Соображают же...
Оборотень машинально поднял ее с цементного пола и направил луч фонарика на передовицу.
– Чё там чурки читают?
– спросил Санчо-Панчо.
– Поди, какой-нибудь "Грозненский рабочий"?
Влад спокойно показал ему название: "Челябинск сегодня".
– Уральская? И откуда она здесь?
– поинтересовался Афганец, перебирая еще не очищенные от масла новенькие стволы.
Влад пожал плечами.
– Подстава...
– Санчо-Панчо бросил взгляд на передовицу и склонился над вторым, тоже уже распотрошенным, ящиком.
– Долго купить такую, что ли?..
– Ну да...
– согласился Ромальцев.
– Если специально ехать за нею на Урал...
Афганец подпер бока обеими руками и вопросительно взглянул на Оборотня.
– Эта газета не выходит за пределами области. Ее и в Екатеринбург доставляют небольшим тиражом...
– Откуда такая уверенность?
– Володька понимал, что Влад говорит правду, но для полной очистки совести хотел знать, откуда тот взял свою информацию.
– Я знаю редактора "Челябинска".
– Лично?
– Да, пришлось, когда его брата ох...
– и тут Влад осекся.
– Его брата - что?
– тут же переспросил Афганец.
– С его братом в командировке познакомился, - Влад криво усмехнулся: - Пили мы вместе, да и все! Там и узнал. А вообще это тебе ничего не говорит?
– он указал на число, которое черкнули на полях газеты - не то 117, не то 177...
– Ну, когда по квартирам разносят подписные, так делают...
– пробормотал Санчо-Панчо.
– Чтоб ящиком не ошибиться...
Ромальцев перевел взгляд на Афганца:
– Теперь ты понимаешь, почему мне нужно, чтобы хоть один из них мог говорить?
Володька, когда было надо, информацию переваривал очень быстро, со световой скоростью:
– Как ты себе это представляешь? Сидит такой скромный пенсионер и заворачивает в газетки с прикроватной тумбочки пушки, калаши, огнеметы... Да?
– Пути дьявола, как и господни, неисповедимы...
– То есть, ты хочешь сказать, господь нам сейчас помогает...
– с иронией отозвался Афганец.
– Ничего, не хилый союзник...
Оборотень пожал плечами и, вдруг на мгновение сменившись в лице, сказал не совсем своим голосом:
– Да не удивлюсь, если и дьявол подсуетился...
Санчо-Панчо засмеялся:
– Клевая шутка, Ромаха!
Тот удивленно шевельнул бровью, но не ответил. Ничего "клевого" он, похоже, в этой "шутке" не нашел.
– Так спроси у своего дьявола, если на то пошло, кто нам сюда такие посылочки отправляет, - Афганец сплюнул куда-то вбок и подтолкнул ногой ящик.
– Если, конечно, твои самураи еще оставят нам возможность у кого-то об этом спросить...
– невозмутимо согласился Ромальцев.
– Тогда советую поторопиться, - и Афганец довольно прытко направился к металлической лесенке, ведущей наверх.
************************************************************************************
– Так все и было...
– заканчивая рассказ со слезами на глазах, Рената подперла голову ладонью. Она старалась не смотреть в глаза Марго.
– Теперь...
– она не договорила и слегка дернула плечами.
Ритка подлила вина в ее бокал и вздохнула:
– Уф... Вот как оно всё, оказывается...
– она подумала. Да уж, жизнь всегда пробьет себе дорогу... А я удивлялась вашим с Гроссманом скандалам... Тоже ведь жалела тебя: вот, думаю, сволочь - как мой Глебыч... Ты ему, мол, наследника, а он нос воротит: то имя ему не нравится, то еще чего-нибудь... Не знаю, мать... Ник твой - клад. Ты на него молиться должна...
– Знаю я все это. А молиться не могу... С души воротит...
– Пей!
– Мне еще стирать, а я совсем пьяная...
– сквозь слезы улыбнулась Рената.
– Да ты и не пила почти!
Рената не слушала ее. В кои-то веки удалось выговориться! Может, легче стало и не намного, но все же лучше, чем ничего...
– А сны мне снятся, господи!..
– она закрыла лицо ладонями и поставила локти на стол, бессильно ссутулившись и навалившись на них, словно тело ее стало ватным и безжизненным.
– Я готова всю жизнь спать ради этих снов, Марго! Если бы не Сашкин, я давно бы уже так и сделала... вслед за ним... тогда еще, в Одессе...