Плата за молчание
Шрифт:
Резкий визг тормозов оторвал Рейнольдса от размышлений. Меньше чем в пяти метрах от него локомотив остановился. Рейнольдс не успел еще разглядеть порядок вагонов, когда дверь кабины машиниста отворилась и мужской голос громко крикнул:
– Свяжись с Чеддингтоном, Дэйв! Узнай, что у них там стряслось!
Из тепловоза вылез человек и, взобравшись на насыпь, направился к телефону у стрелки, прямо туда, где находились Рейнольдс и Вильсон. Поспешно и так громко, что железнодорожник не мог не услышать его, Рейнольдс по радио подал условный сигнал.
22-летний механик Дэвид
Другие бандиты тем временем забрались уже на тепловоз и подступили с железными ломами прямо к машинисту Джеку Миллсу. Тот, не поняв сразу, чего от него хотят, заорал:
– Это еще что за хулиганство? А ну-ка убирайтесь отсюда!
Обернутый мешковиной лом опустился ему на голову. Почти бесшумно машинист повалился на пол. Один из бандитов поднял его и бережно усадил в угол кабины. Туда же втиснули и объятого ужасом механика Уайтби.
Остальные бандиты окружили между тем поезд, чтобы помешать занятым сортировкой писем и посылок почтовым чиновникам принять участие в происходящем.
Сам Рейнольдс влез на буфер между вторым и третьим вагоном и с ловкостью заправского железнодорожника расцепил их. После этого он отдал по радио приказ:
– Все в поезд! Едем!
Замаскированные фигуры немедленно вскочили на подножки передних вагонов, а те, для кого не хватило там места, побежали к тепловозу.
Теперь необходимо было преодолеть еще одну трудность. При подготовке к ограблению не удалось научить кого-либо управляться с дизелем в 2 тысячи лошадиных сил. Таким образом, исход предприятия зависел сейчас от пришедшего уже в сознание, но еще не очухавшегося машиниста Миллса. Поэтому не отличавшийся вообще-то деликатностью и более привычный к грубому гангстерскому обхождению владелец конюшни Вильсон сейчас, словно заботливая сиделка, нежно отер своей огромной ладонью лицо машиниста и мягко сказал:
– Пойдем, отец, ничего не поделаешь - нам надо ехать. Вставай же!
– И так как Миллс все еще не шевелился, Вильсон даже извинился за нанесенный ему удар: - Мне очень жаль, что нам пришлось ударить тебя. Зато ты получишь от нас отличную пенсию, вдесятеро больше, чем от железной дороги. Обещаю тебе…
Слегка покачиваясь, Миллс при поддержке Вильсона наконец поднялся. Вильсон осторожно подвел его к приборной доске и, видя, что машинист покорно ему подчиняется, уже более резко сказал:
– Только совсем медленно! До следующего моста. И ни шагу дальше. Иначе твоя семья не получит пенсии.
Джек Миллс не удостоил гангстера даже взглядом, пробормотав только:
– Я не самоубийца… - и выполнил все, что от него требовали.
Через две минуты тепловоз достиг моста. Рейнольдс распорядился въехать на мост и остановиться так, чтобы вагон с деньгами оказался прямо у места выгрузки. Только теперь двое бандитов принялись взламывать дверь вагона с деньгами. Это заняло больше времени, чем предполагалось. А кроме того, неожиданная задержка в пути, отцепление от остального состава и затем дальнейшее следование до моста уже сами по себе показались подозрительными четверым сопровождавшим этот вагон. Однако оказанное ими сопротивление было скорее символическим. В конце концов, эти банковские служащие отнюдь не горели желанием геройски погибнуть, охраняя интересы Английского банка. Дрожа от страха, позволили они вытащить себя из вагона и послушно, как велели им замаскированные бандиты, улеглись на насыпь лицом вниз.
Выгрузка 124 набитых деньгами мешков не заняла и пяти минут. Мешки передали по цепочке до насыпи, скатили на другую сторону и побросали в кузов ожидавшего грузовика.
Перед тем как покинуть место ограбления, Рейнольдс и Вильсон строго наказали лежавшим на насыпи:
– Несколько человек останутся стеречь вас. Если вздумаете раньше чем через полчаса поднять шум, вам будет плохо!
Хотя на самом деле все члены банды тут же уехали, ни железнодорожники, ни банковские служащие не посмели ослушаться. Они лежали на насыпи еще целых полтора часа, пока не прибыла полиция из Бэкингемшира.
Таким образом, необязательно было иметь за рулем грузовика автомобильного гонщика, чтобы покрыть за этот срок 33 км, отделявшие железную дорогу от фермы «Лезерслейд». Безопасность же пути была обеспечена заранее. Расставив в нужных местах украденные дорожные знаки, главарь банды закрыл этот путь для проезда всех других машин и мог не сомневаться в эффективности принятой меры, поскольку дорожная дисциплина в Англии выше, чем в любой из стран континента.
Итак, грузовик с бандитами и награбленной добычей уже через 20 минут был на месте. Часы на деревенской церквушке пробили четыре, когда Рой Джемс за селеньем Чилтон свернул с шоссе и без огней, с приглушенным мотором повел машину по ухабистой проселочной дороге к ферме «Лезерслейд».
Для начальника сыскной полиции графства Бэкингем-шир, старшего инспектора Малкольма Фьютрелла ночь с 7 на 8 августа кончилась в 4 часа 37 минут. В этот час ему по телефону доложили об ограблении почтового поезда.
Фьютрелл недоверчиво покачал головой. Остановить и ограбить на открытом участке пути поезд - такое до сих пор можно было увидеть только в телевизионных вестернах. Прежде чем выслать на место происшествия своих подчиненных, он с сомнением обратился к дежурному офицеру главного полицейского управления в Эйлсбери:
– Вы вообще считаете это возможным, сэр?
Той же невозмутимостью отличались и все последующие действия полиции. В сравнении с военной четкостью осуществленной преступной операции действия полиции напоминали выступления Армии спасения. Только в шесть часов, т. е. через три часа после ограбления, на железнодорожной насыпи у Чеддингтона началось полицейское расследование. Оно было безрезультатным. Ни машинист Миллс, ни механик Уайтби, не говоря уже о пяти почтовых чиновниках, занятых в других вагонах сортировкой писем и вообще ничего не заметивших, не могли описать преступников.