Платан
Шрифт:
Когда моя матушка молода была, жила она в соседнем королевстве, помогала людям, лечила. Сколько младенцев здоровых появилось, да матерей их, легко роды прошедших, через ее руки прошло! Вот однажды занемог сын королевский, хворь иноземную в ратном походе подцепивший. Уж бились докторусы, да алхимикусы над ним, но ничего не помогало! Отчаялись король с королевой, думали, что наследника уже потеряли, оплакивать начали.
Матушка же от пекаря, что хлеб в королевский дом поставлял, услышала про эту беду и решила помочь. Явилась она ко двору, ее пускать поначалу не хотели, а потом решились – утопающий ведь готов за соломинку уцепиться! Глянула она на королевича и сразу поняла, что не хворь это, а порча. Снимать порчу тяжело, нужно близко к источнику жизни находиться. К ключу, роднику, как его люди называют. Наши дома всегда недалеко от родников строились.
Поэтому матушка сказала, что помочь ему сможет, если только в лесной дом королевича доставят, да докучать не будут. А через месяц за здоровым сыном придут. Королева заплакала, запричитала, боялась отдавать сына незнакомке, боялась, что проститься с умирающим не сможет. Но король повелел сделать все, как знахарка оговорила. Так поселился королевич в доме у матушки.
Уложила она его в горенке на столе, раздела до последней тряпочки и начала волшбу творить, очистительные силы природы призывать, наведенную порчу смывать ключевой водой да травяными отварами. Трудно было, сильным ведьмаком порча была наслана, на смерть неминучую, да и времени много впустую доктурусами потрачено. Еще бы чуток и не было бы наследника у старого короля. Трудилась над ним матушка пять дней и пять ночей без роздыху, пока сама обессиленная не упала.
Очнулась она через два дня на своей кровати, бережно укрытая, а рядом сидит королевич и внимательно на нее смотрит. Взял ее за руку и поцеловал, потом рядом лег и обнял, прижал к себе. Не столько из благодарности, сколько от любви великой. Матушка невероятно красива была. Много мужиков к ней сваталось, но не был ни один ей люб, берегла себя. Видимо для королевича.
Тра-ра-рам Восемнадцатый
Через месяц приехали за королевичем из дворца, а он уходить не хочет. Матушка же во дворец идти не могла, нужно было рядом с родником жить, да тайну свою стеречь. А тайна была одна – чтобы сил от природы взять, нужно было с этой природой слиться в зверином облике. А где во дворце она сможет волчицей быть? То-то! Королевич эту тайну очень быстро прознал, сама матушка призналась, не хотела во лжи жить.
Вот так долг разлучил моих родителей. Да-да, я сын того самого королевича. Есть кольцо, доказывающее, что я первенец и наследник всего королевства. Его отец матушке подарил, как узнал, что зимой на свет появлюсь. Она говорила, что только обладатель этого кольца может претендовать на трон. Королевич обещал вернуться, но колдун все-таки достал отца, он умер через месяц после возвращения из леса. А мать ушла из того королевства немедля, как только я родился, чтобы никто не прознал, что сын у королевича остался.
Но недавно стали события странные вкруг нас происходить. То в дом воры забрались, даже полы вскрыли, что-то искали, то незнакомцы в соседней деревне появились – о нас расспрашивали, а сами так и не пришли, то на меня напали разбойники, но ничего не взяли, только раздели донага и ушли. Смекнула матушка, что кольцо отцовское ищут, потому как старый король умер, а новый без кольца незаконен.
Собирались мы места эти покинуть, да не могла матушка хворую женщину оставить, должна была на ноги ее поставить. Ждал я ее, стемнело – навстречу пошел, душа болела, уже дома должна была быть. Нашел ее под деревом всю измученную, умирающую. Шепнула она мне, что бежать надо, да призналась, куда кольцо спрятала. Улыбнулась, сказала, что любит, потом обернулась волчицей и умерла. Я с тоски тоже в пса перевернулся, в волка не могу, волчицами у нас только женщины могут. Тут и вы подошли. Спасибо! Но уходить надо, здесь больше оставаться нельзя.
В доказательство этих слов за дверью что-то бухнуло и потянуло гарью. Со двора раздались голоса. Кричал мерзким голосом колдун в черном балахоне, который стоял напротив окна.
– Полкан, отдай кольцо по-хорошему, иначе сгоришь заживо! Дверь заколотили, у каждого окна по лучнику стоит!
А пламя уже в одно из окон бьется! Дровосек стол перевернул, за него принцессу спрятал, топор покрепче обхватил, да приготовился дверь разбивать, но Полкан его остановил и позвал за собой. Тронул он что-то на посудной полке, печь, у задней стенки стоявшая, сдвинулась, и появился проход, где лестница вела вниз. Похватали вещи да спустились все, а печка на место встала.
Тра-ра-рам Девятнадцатый
Попали они в подземный лаз, и не было там ни света, ни огня, кругом темень, хоть глаз выколи. Но тут Платан увидел, засветились глаза зверя – это Полкан в собаку перевернулся и всех за собой повел. Следует Платан за собакой, стенки лаза плечами сшибает, за ним принцесса, рот платочком прикрывает – дом горит, дым по лазу стелется.
Вышли они недалеко от дерева, где теперь была могила матери Полкана. Постояли у нее, дали сыну проститься, помолчали и дальше отправились. Привел их пес к роднику. Зашел за камень, из-под которого вода била, лапами землю подрыл и вытащил зубами из тайника маленький узелок. Развязала принцесса тряпицу, и выпало ей на ладонь кольцо с королевским гербом. Не обманулся Полкан, знала принцесса герб соседского королевства и опознала вязь, подтверждающую право престолонаследия. Завязала опять, да с молчаливого разрешения пса в кармашек плаща спрятала.
Вернулись наши беглецы к реке, и пошли вдоль нее. Скоро пес запрыгал, заплясал вокруг Платана, звонким голосом залаял и побежал в сторону, время от времени оборачиваясь, хотел убедиться, что путники за ним следуют. А потоми и Платан с принцессой услышали далекий стук топоров. Это в лесу работали дровосеки!
Сначала Платан вышел к людям, велев принцессе с собакой остаться в стороне. Узнал он своих друзей-гишпанцев, обрадовался. Иноземцам не было интереса принцессу выдавать, а помимо этого – профессиональная этика Гильдии Дровосеков, не допускала вражды между ее членами, можно было и работы лишиться! Поэтому отвели они путников в свой поселок, где семьи их жили, выделили небольшой дом и сытно накормили.
А вечером собрались все у Гильдионера – главы Гидры (так между собой дровосеки называли Гильдию), и стали обсуждать, как Платану с принцессой помочь. Но не знали они, что пес, неотрывно следующий за Платаном, и есть их законный правитель. Полкан как раз приходился внуком почившему Гишпанскому королю! А на родине смута, власть захватила фаворитка, громогласно объявив, что беременна и это будет наследник старого короля. Но перстень предъявить пока отказалась. Сами инозхемцы на родину не собирались, решили здесь перезимовать, так спокойнее будет!
На совете решили гишпанцы с Платаном всех дровосеков Гидры собрать и помочь принцессе власть вернуть, ей как раз через месяц восемнадцать годочков стукнет! Дровосеки – могучая сила, умеющая обращаться с топорами как никто другой! Да и пираты выразили желание помочь Платану, правда, за плату, иначе никак, иначе смерть!
Стали Платан с Гильдионером да капитаном Плинтом план переворота, ой, законного возврата власти принцессе готовить, но одно событие отвлекло дровосека – принцесса заболела. Подняться с кровати не могла, голова кружилась, да слабость сильнейшая мучила. Испугался Платан, встал возле нее на колени, родное лицо целует, слезы ее сглатывает. А Авилла прощается с ним, тихим голосом в любви вечной признается и наказывает долго не горевать, другую деву для утешения найти (это я уже от себя добавил!).