Платит проигравший
Шрифт:
После того как они поменялись местами, коренастый подошел ко мне.
— Привет, Фэрри. Пару вопросов, не больше. Он кивнул на пустующий кожаный диван в углу комнаты, который не сразу заметишь в синем тумане. Мы сели, и я выложил все, что меня интересует, стараясь не отнимать много времени у делового человека. Фэрри был карточным шулером, но со своими играл честно и азартно. Сейчас он отдыхал, а я работал.
— Вас интересует это казино? Что ж. Мне там бывать но приходилось. Но узнать что-нибудь попытаюсь. Известная коробка в городе, хотя они работают особняком от остальных. Мы не гордые, не напрашиваемся,
— Когда зайти?
— К вечеру.
— О'кей, Фэрри. На тебя всегда можно положиться.
— Пустяки. Если бы не вы, то разглядывать бы мне сейчас небо в мелкую клетку.
— Не будем считаться.
Я убрался из заведения и облегченно вздохнул, выйдя на свежий воздух. Перед тем как вернуться в свою контору я заехал в кафе к Доре, и она накормила меня сэндвичами с курятиной. На меня напал небывалый жор, но Дора заметила, что я похудел за последнее время. Я старался дать отдых голове и болтал всякую чушь, но, как видно, не помогло. Я ничего не запомнил из того, что мне рассказывала Дора, а когда вернулся к себе в берлогу, сел за стол и попытался суммировать полученную за день информацию.
Итак, Эрвин Кейлеб вертел темными делами и был связан с головорезами из Чикаго, возможно, не только с ними, Ему угрожали и не исключалось, что выполнили свою угрозу. Времена сухого закона давно про-щли, какую еще запретную невидаль можно отыскать в грязном болоте повседневности, чтобы на нее клюнул такой тип, как Кейлеб? При его-то состоянии и положении? В голове мелькали события последних суток и всюду вырастал горбатый отвратительный знак вопроса. Я не готов был к ответам. Из сигаретной одури меня вырвал телефонный звонок. Детектив Паркинс своим лающим голосом сообщил, что его шеф ждет меня в морге полицейского управления. Я не стал ничего выспрашивать, а, схватив шляпу с крючка, помчался на встречу с лейтенантом Харпером. Боюсь он приготовил мне приятный сюрприз.
Дежурный сержант проводил меня в подвал, пропитанный запахом эфира. Мы прошли сквозь узкий кафельный коридор, и он открыл стальную дверь. В ярко освещенном холодном помещении находились трое живых и труп, лежащий на выдвижном столе. Одна из ячеек в стене-холодильнике пустовала. Кроме Харпера и Паркинса возле покойника стоял высокий блондин в форме морского офицера. Его красивое мужественное лицо с ямочкой на подбородке было белым, как кафельные стены. Я остановился в двух ярдах от мужчин. Они тихо разговаривали, не обращая на меня никакого внимания. Я и сам забыл о них, как только увидел то, что лежало на столе. Это была Хэйзл Кейлеб. Смерть не украшает человека, но ее изменила до неузнаваемости. Горло ей перевязали бинтами, одежду не сняли, как это обычно бывает, что означало — вскрытие не производилось. Очевидное убийство не всегда нуждается во вмешательстве патологоанатома. Меня смутили две вещи. Первая — Хэйзл оказалась блондинкой, Черный парик лежал рядом. Вторая — исчезла косынка с бриллиантовой брошью.
— Ваша сестра была найдена вчера днем, мистер Конн, — Харпер говорил очень тихо. — Этот человек, — он повернулся ко мне, — последним видел ее живой. Через несколько минут вы сможсге с ним поговорить.
Офицер внимательно посмотрел на меня и согласно кивнул. Я подошел ближе и представился.
— Я
— Хреновые наши дела, приятель, — заговорил Харпер, когда мы остались одни. — Кто-то кому-то очень много врет. То ли ты, то ли тебе.
— Лучше, если ты заговоришь протокольным языком. Мне легче будет уловить твою мысль.
— Парня зовут Джаспер Кони. Он прибыл из плавания вчера днем. Приблизительно в то время, когда убили эту дамочку. И оказывается, это его сестра Нелли. Она всегда встречает его в порту. А вчера не встретила. Дома ее также не оказалось. Он бросился ее искать. Обегал всех знакомых. Безрезультатно. Начал обходить больницы и морги. И вот нашел. У нас. Он узнал ее, как только содрал парик. Нелли Конн надела его, чтобы бып, похожей на Хэйзл Кейлеб. Зачем ей эго было надо, не ясно. Она наняла тебя от имени Хэйзл. Водительское удостоверение, оружие, визитные карточки, сумка — все принадлежит Хэйзл. Ломай теперь голову, — зачем Нелли Конн понадобилось следить за Эрвином Кейлебом, выдавая себя за его жену.
— Хэйзл Кейлеб нет дома вторые сутки.
— Не ее ли это рук дело?
— Не знаю. Скрываться глупо, да и свою сумку подбрасывать не лучший вариант.
— Может, она удрала?
— И бросила дом, состояние, сына… Нет. Боюсь, что она больше похожа па жертву. Мы ведь не обнаружили вторую пулю, выпущенную из ее револьвера.
— Хэйзл надо найти. Но я не могу объявлять розыск. Газетчики тут же пронюхают и поднимется шумиха на весь штат. В любом случае нам не избежать скандала, но я хочу пару дней выиграть. Мои ребята сбились с ног, но пока безрезультатно.
— Я поговорю с Конном. Должна быть связь между его сестрой и семейством Кейлебов.
— Говори сколько хочешь, но ни звука о гибели самого Кейлеба. Нам не нужна огласка.
— Ну, это я понимаю не хуже тебя, лейтенант. У пopoгa я остановился и задал еще один вопрос.
— На убитой была косынка. Где она?
— Ее нашли в том виде, в каком она сейчас. Никакой косынки не было.
— Конн узнал ее одежду?
— Он сказал, что никогда не интересовался гардеробом сестры.
— Тогда поинтересуйтесь вы. Вещи от Макмиллана. Не дешевый салон. Способна ли Нелли Конн посещать такие магазины?
— Паркинс проверит.
По пути я заглянул в кабинет патологоанатома и задал ему пару вопросов по поводу вскрытия Кейлеба. Как ни странно, он ответил мне на них без санкций лейтенанта.
В крохотном скверике возле здания меня поджидал Джаспер Конн. На вид ему было не больше тридцати пяти. Красивое, смуглое с резкими чертами лицо, выразительные карие глаза и широкие темно-русые брови. Такие ребята обречены на успех у женщин.
— Лейтенант сказал, что вы были последним, кто видел Нелли живой.
— Последним был убийца, — сухо ответил я. На широких скулах Конна заходили желваки.
— Я хочу найти его. Вы поможете? Он смотрел на меня, но так, словно я был прозрачным.
— Этим занимается полиция. Он безнадежно махнул рукой.
— Вы хотите доверить расследование не служакам, а вольному стрелку вроде меня?
— Так будет вернее. Я понимаю, что ради рукопожатия вы этим заниматься не будете. Сколько я вам должен?
— Я не хочу сейчас говорить об этом. Трудно предположить результаты.