Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану (др.изд.)
Шрифт:
Понедельник 8 августа. В 2 часа пополуночи повернули опять к северу, а в 4 часа увидели к западу обойденный уже нами сплошной лед. Мы надеялись, что кончились, наконец, препятствия, и рассчитывали уже, когда увидим берег, но вместо него показался нам протягивающийся к NO такой же плотный лед. В 10 часов, подойдя к нему вплоть, повернули к S, а в 4 часа опять к NO. Между тем ветер стал опять крепчать. Стремительное падение барометра предвещало бурю, и для того, чтобы быть в безопасности ото льда, опять появившегося под ветром, в случае, если б нас выбило из парусов, повернули мы назад к югу.
День этот замечателен для нас по двум обстоятельствам, которые можно считать равно необыкновенными в этих местах: первое, что у нас не было ни одного больного, и второе, что нам удалось сделать точные лунные наблюдения.
Вторник 9 августа. Ветер действительно дул крепкий, но не такой, как мы того ожидали, а с полуночи стал
Среда 10 августа. Поутру ветер сделался почти ундерзейль, [173] а вскоре показался впереди курса опять сплошной лед, заставивший нас снова повернуть к S. Этой скучной и утомительной лавировкой, при крепких ветрах и великом волнении, не выигрывали мы почти ничего, а имели только в виду удержаться на месте до тех пор, пока льды очистят нам дорогу к берегу, или ветер, переменившись, позволит нам обогнуть с юга все протяжение их.
В полдень широта по меридиональной высоте, к удивлению моему, оказалась 71°8', между тем как счислимая была только 70°14'. Столь великая разность, в одни сутки происшедшая, казалась совершенно невероятной, и если б я наблюдал один, то, конечно, приписал бы ее тому, что при счете делений на дуге секстанта обсчитался градусом, но так как, кроме меня, обсервовали еще лейтенант Лавров и штурман Федоров, и наибольшая между всеми разность не превосходила одной минуты, то и не оставалось сомнений в том, что мы испытали сильное течение, которое, сверх 54 миль к N, снесло нас еще к W на 20 миль, т. е. всего 58 миль на NW 21° в одни сутки.
173
Ундер-зейль – крепкий ветер, при котором судно может нести только самые нижние паруса.
Мы были в совершенном недоумении, чему приписать такое внезапное движение вод, которому, однако же, должна была быть какая-нибудь причина. Может статься, пролив, отделяющий Новую Землю от острова Вайгач, был доселе затерт льдами, отчего воды в Карском море, гонимые туда как общим от востока к западу течением, так и беспрерывными северо-восточными и восточными ветрами, должны были подняться гораздо выше обыкновенного своего состояния и, наконец, прорвав эту плотину, потекли с быстротой в Северный океан и, следуя направлению берегов, создали в том месте, где мы находились, сильное северо-западное течение, удивившее нас тем более, что между промышленниками море около Новой Земли слывет пределом тихой воды.
Неожиданный случай этот поставил нас почти в ту самую точку, где мы находились 5 августа и таким образом вдруг уничтожил пятидневные усилия наши приблизиться по возможности к южной оконечности Новой Земли, что я не переставал считать единственным средством успеть в обозрении всего берега. Однако, находясь уже восточнее того места, где мы пять дней назад встретили непроходимый лед, и не видя его теперь вовсе, повернули мы к NO с тем, чтобы разведать в этом направлении, и если встретим опять препятствие, то по-прежнему повернуть к S. В шестом часу показался впереди лед, но уже не сплошной, а носившийся отрывками, иногда весьма великими. Уклоняясь от них то в ту, то в другую сторону, продолжали мы путь к NO с пресвежим ветром от OSO, и вскоре потом были обрадованы известием, что с саленга виден берег. В 7 часов открылся он и снизу на NOtN. В это время на траверсе [174] нашем слева находилась гряда сплошного льда, простиравшаяся от N до W, но, по-видимому, не соединявшаяся с берегом. Последний в этой стороне оканчивался кругловершинным холмом, отсюда к югу понижался постепенно и, наконец, сливался с горизонтом низменностью, от которой простирался сплошной лед кругом даже до юга, так что мы были окружены им со всех сторон, кроме SW четверти. Не видя, однако же, до самого берега иного льда, кроме носящегося, продолжали плыть к нему под одними марселями, чтобы, если возможно, обойтись ночью без поворота. Но в десятом часу, встретив весьма густой лед, которого по причине довольно уже темной ночи издали рассматривать было нельзя, и заметив, сверх того, что нас прижимает к северной гряде, повернули мы до рассвета к S, а потом опять к О, с несомненной почти надеждой, что теперь нам ничто уже не препятствует подойти к берегу и следовать вдоль него к северу. Но на этот раз, как и прежде, мы обманулись, так как, подойдя ближе, увидели, что лед, находящийся к северу, примыкает к берегу, а потом что и весь берег окружен плотным неподвижным льдом, на расстоянии от пяти до шести миль. В 8 часов, находясь вплотную к краю льда, должны были опять отвернуть прочь и следовать к югу.
174
Траверс – направление, перпендикулярное диаметральной плоскости судна.
Эта первая попытка подойти к берегу, сделанная в виду его, кроме того, что была совершена неуспешна, доказала нам еще, что вообще это не так легко исполнить, как мы сначала думали. Она весьма ослабила надежду, которой мы до сих пор питались: так как если и в половине августа и после продолжавшихся почти целый месяц крепких восточных ветров берег еще совершенно был окружен льдом, то когда же и на долго ли может от него освободиться? И когда уже в широте 71° препятствия столь велики, то чего же можно было ожидать далее к северу?
Судя по карте, виденный нами берег был остров Мошарский (Междушарский), образующий с берегом Новой Земли пролив, именуемый Костиным Шаром. [175] Мы, однако же, не могли рассмотреть никакого пролива. От вышеупомянутого кругловершинного холма простиралась к N низменность, терявшаяся за горизонтом, подобно как и южная оконечность берега. Недалеко от этой последней находилась весьма приметная гора, прежде прочих мест нам открывшаяся. При повороте лежала от нас последняя на NO 67° в 81/4 милях; широта ее определена 71°28', долгота 11°01'.
175
Так сказано было в моем журнале. Но теперь известно, что мы видели южную часть Гусиного берега, простирающегося от Костина Шара к N. Определение долготы в этом году оказалось весьма сходным с определением 1823 года.
Возвращаясь к S, встретили мы множество льда там, где за четыре часа видели не больше одной льдины. Почти целый час пробирались мы сквозь него с трудом и, невзирая на все осторожности, получили несколько сильных толчков, из которых одним выбило стойку из-под запасного якоря. В полдень, по точным наблюдениям, широта 71°8', долгота 90°9'. Счисление было около шести миль севернее. Эта невеликая разность, сверх того, в противную сторону направленная, делала для нас тем непонятнее сильное течение, испытанное в прошедшие сутки. Целый день шли бейдевинд к SSO, ввиду непрерывной цепи льда, от SO до N простиравшейся.
Пятница 12 августа. Поутру ветер отошел более к N и позволил нам идти строго к востоку. Погода была прекрасная, но холодная; термометр стоял на точке замерзания. Сплошной лед на горизонте с NO до NW. В восьмом часу встретили довольно плотную гряду льда, простирающуюся от N к S на несколько миль. Она была разделена, как нарочно, в том месте, где пересекал ее наш курс, так что мы ее миновали, не имев надобности менять курса. Отсюда сопровождали нас беспрерывно ледяные острова, из которых некоторые были более всех нами прежде виденных. Но так как они были рассеяны довольно редко, то и продолжали мы пробираться между ними к О тем с большей надеждой достигнуть этим курсом беспрепятственно до берега, что сплошной лед и с саленга виден был не далее NO. Но это было только до 6 часов вечера; тогда стал он распространяться вправо, и в 6 часов, когда мы находились вплоть к нему, оконечность его видна была уже на SSO. Спустившись, шли мы вдоль льда до 10 часов. В это время ветер стал стихать и грозить переменой. Ночь сделалась уже темна, почему, отойдя мили две к WSW, легли мы в дрейф до рассвета.
Итак, куда мы доселе ни обращались, везде встречали непреодолимые нашим намерениям препятствия. Это было для нас тем прискорбнее, что мы должны были пропустить без малейшей пользы несколько дней прекрасной погоды, которой в этих местах так надобно дорожить. Впрочем, в этом отношении скоро имели мы причину утешиться.
Суббота 13 августа. Утро началось густым, мокрым туманом. Не решаясь в такую погоду идти во льды, оставались мы в дрейфе в ожидании перемены. Время было неприятное и холодное; термометр показывал 1/4°. В восьмом часу горизонт несколько прочистился, и мы легли к востоку. К удивлению нашему, не видели мы теперь и следов той сплошной гряды льда, которой были вчера остановлены, и повстречали только сначала несколько носящихся гряд, которые, однако же, меняя курсы, миновали благополучно, и продолжали беспрепятственно путь к NO. Но препятствия были от нас только скрыты пасмурностью. В первом часу увидели мы опять сплошные льды от N через О до SSO, простиравшиеся во всех направлениях так далеко, как только достигало зрение. Если бы мы, следуя прежнему нашему плану, спустились вдоль этой гряды к S, то удалились бы мы слишком много и без пользы от берегов Новой Земли, поскольку и теперь находились уже, судя по карте, на параллели середины острова Вайгач; это заставило меня несколько отступить от первоначального плана. Я решился искать прохода где-нибудь в середине льдов, и поэтому, подойдя к ним вплоть, в 3 часа пополудни повернул на правый галс. В самое почти мгновение поворота ветер переменился, так что мы легли на NW и вскоре потом на NNW.