Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану (др.изд.)
Шрифт:
Соседями нашими здесь были два самоеда и два русских, жившие в чуме на берегу реки. Они занимались ловлей белой рыбы и ставили тони для промысла семги.
24 июля, окончив все наблюдения, показавшие широту реки Черной 68°36'33'', долготу 56°42'О от Гринвича и склонение компаса 9°03'О, отправился я к востоку, и на следующее утро, с крепким от WSW ветром, приехал к западной оконечности острова Варандея, где и остановился в рыбачьей избушке, чтобы поискать, нет ли тут каких следов помощника Рогозина. Около полудня на одном кресте нашел я рапорт его, которым он извещал меня, что описал только южную сторону острова Варандея; почему я в тот же день приступил к описи северного берега, которую оконча около полуночи, остановился на материковом берегу у избы, называемой Земляной, против восточной оконечности острова Варандея. Мы нашли тут две
Окончив это дело, отправились мы при тихом северо-восточном ветре далее, и в час пополуночи, чтобы дать отдохнуть людям, утомившимся от 10-часовой гребли, вошли в реку Песчанку, отстоящую от острова Варандея в 81/2милях.
В этой реке нашли мы часовню во имя Св. чудотворца Николая, две избы и три чума, в которых жило несколько самоедских женщин. В отсутствие мужей своих, нанявшихся в работники к крестьянам, ушедших на карбасах на морские промыслы, занимались они ловлей в реке сигов и омулей. Все промышленники, как россияне, так и самоеды, остаются у берегов моря обыкновенно до заморозков и потом отправляются на оленях – первые в свои селения, а последние в тундры.
Между немногими оставшимися тут самоедами был один старик лет шестидесяти, по имени Югубей Таганич, который, как я услышал, умеет предсказывать будущее. Желая посмотреть его искусство, упросил я его загадать мне, дойду ли я с описью на Новую Землю.
Взяв бубны и палку, обтянутую шкурой оленьей лапы, сел он зажмурясь на землю и посадил подле себя еще двух самоедов, вместе с которыми стал кричать «гой, гой, гогой», колотя в то же время в бубны. Он сзывал этим подвластных себе духов. Когда они собрались, он стал им предлагать нараспев разные вопросы, на которые они ему его же устами и нараспев же давали ответы. В продолжение этого допроса ассистенты его также что-то такое распевали. По окончании комедии волшебник объявил мне, что при переезде с острова Вайгач на Новую Землю задержан я буду льдами, из которых освобожусь не ранее как через две недели, но на третью достигну до Новой Земли, которой, однако же, по причине льдов, описать не успею, но возвращусь оттоле благополучно. Волшебство это, которое у них называется колотить кудес или пензер (отчего и волшебники называются кудесниками), употребляют они при разных случаях, например, перед началом промыслов; в случае покраж, болезней и прочего.
В 8 часов утра 29 числа продолжали мы наш путь и на следующее утро приехали на Мединский заворот, где застали штурманского помощника Рогозина, который о произведенной им описи донес мне следующее:
«Получив предписание ваше, 19 июля в 6 часов утра выехал я из реки Черной; но когда удалился в море на глубину, достаточную для хода карбаса, то берег, в этом месте весьма низменный, находился от нас в таком расстоянии, что в некоторых местах его вовсе не было видно, и так как он, сверх того, не имеет никаких приметных мест, по которым бы можно было располагать курсы, то и вынужден я был возвратиться в реку для того, чтобы начать береговое описание, поскольку этим только средством возможно этот берег описать с некоторой точностью.
Мы в то же утро приступили к делу и, продолжая опись, то топкой иловатой, то обсохшей мелью, то низменным, поросшим травой берегом, то переплывая, то переходя в брод ручьи и речки (ибо лодки по далеко простиравшейся отмели мы с собой взять не могли), к ночи дошли до реки Грешной, которая отстоит от Черной, считая изгибы берега, в 8 милях. Далее продолжать береговую опись не было надобности, потому что берег шел отсюда приглубее. Мы пошли обратно прямой дорогой через тундру к реке Черной, куда и прибыли в 4 часа утра (20 июля). Берег между означенными реками покрыт сплошь маленькими болотами, глубиной от 1 до 4 футов, которые называются здесь курганами. Выкидной лес, сосновый, лиственничный, березовый и ивовый, по большей части уже сгнивший, находится во многих местах.
Вскоре после полудня отправился я на карбасе из реки Черной и, придя против реки Грешной, продолжал морем прерванное тут описание берега, который в этом месте образует губу Поганческую. Берег этот и здесь так отмел, что к нему на карбасе, углубленном не более 21/2 футов, нельзя подойти более как на 1, 11/2,
По чрезвычайной отмелости этой стороны острова Варандея решился я описать ее от того места, где мы находились, до западной оконечности, береговой мерой. Мы приступили к этой описи поутру 22 июля и на следующее утро ее кончили. Южный берег острова Варандей совершенно подобен противолежащему материковому, как мы его выше этого описали. Но посередине острова и вдоль северного берега простирается песчаный хребет, высотой от двух до трех сажен, на котором во многих местах возвышаются песчаные сопки, издали похожие на камни. Возвышение это в 6 милях от западной оконечности прерывается и уступает место низменному песчаному перешейку, через который в большие приливы море переливается. В двух милях к SW от западной оконечности острова лежит островок Чаичий, которого северо-западная оконечность крута и имеет высоты до 21/2 сажен, а юго-восточная полога и низменна. Пролив, разделяющий оба острова, в большие отливы осыхает и бывает тогда разделен двумя ручейками шириной от 3 до 8 сажен. На южном берегу острова выкидного леса совсем нет, но на северном много лиственничного, соснового и ивового, но по гнилости на строение не годного. По всему острову множество болот, в которых вода соленая.
Мы нашли на западной оконечности острова Варандей две избы, в одной из которых расположились отдыхать. Поблизости находится болото свежей воды и несколько могил с телами самоедов. В 5 часов вечера отправились мы обратно к нашей палатке, куда и прибыли в час пополуночи (24 июля). В полдень обсервовал я тут высоту солнца, по которой широта вышла 68°43'.
После полудня продолжали на карбасе опись Варандейского Шара к востоку, которую в тот же день кончили. Шар этот к восточному устью своему несколько расширяется, но везде одинаково мелок. В самом только устье есть глубина в некоторых местах 21/2 сажени, фарватер весьма излучист. Мы ночевали в палатке на низменном песчаном мысу против северо-восточной оконечности острова Варандей.
В следующее утро (25 июля) продолжали мы наш путь вдоль материкового берега, простирающегося к NO совершенно прямо, без всяких изгибов и выдавшихся мысов. Этот берег низмен, песчан и в некоторых местах покрыт булыжником. Против реки Песчанки застал нас густой туман, вынудивший в этом месте остановиться.
Река Песчанка выходит из озера, называемого Торовей. Ширина ее около 250 сажен, но устье суживается до 40 сажен лежащим посередине его низменным песчаным островком, или кошкой, в полную воду покрывающимся. Западный берег реки низмен и песчан; а восточный отрубист и состоит из тундры. В этой реке ловятся в июле и в начале августа в достаточном количестве омули, но в другое время года никакой рыбы в ней нет. Некоторые крестьяне отправляются отсюда всякую весну на звериные промыслы, оставляя тут на зиму карбасы и все свои припасы.
26 июля в 4 часа утра отправились мы далее. Берег от реки Песчанки идет, как и прежде, прямой и без всяких изгибов, так что даже нельзя было выбрать ни одного приметного пункта для пеленгования, но отрубист, имея высоты от 21/2 до 51/2 сажен. Осыпи в некоторых местах черные, тундренные, а в других песчаные. Этот отрубистый берег, называемый тамошними жителями Черным, кончается в 10 милях от Мединского заворота. Далее к этому мысу идет берег опять низменный и песчаный, покрытый местами булыжником; он называется Заворотским. Сего числа должны мы были прекратить опись и стать на якорь, немного не доходя