Плеханов
Шрифт:
В письме к Горькому, рассказывая о своих отношениях и переписке с Богдановым, Ленин неоднократно пишет, что в спорах Богданова с Плехановым он все время стоял на стороне Плеханова. Так, прочитав в 1906 году «Эмпириомонизм» Богданова, Ленин написал ему «тогда «объяснение в любви», письмецо по философии в размере трех тетрадок. Выяснял я там ему, что я, конечно, рядовой марксист в философии, но что именно его ясные, популярные, превосходно написанные работы убеждают меня окончательно в его неправоте по существу и в правоте Плеханова» [77] .
77
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 142.
К сожалению, эти ленинские «тетрадки»
В следующем письме от 24 марта 1908 года (до опубликования писем Плеханова «Materialismus militans») Ленин писал Горькому, пытавшемуся примирить его с Богдановым, Базаровым и Луначарским: «Плеханов всецело прав против них по существу, только не умеет или не хочет или ленится сказать это конкретно, обстоятельно, просто, без излишнего запуги-вания публики философскими тонкостями. И я во что бы то ни стало скажу это по-своему» [78] .
78
Там же, с. 151.
Меньшевистские лидеры вообще были равнодушны к философии и отличались терпимостью в отношении идеалистических учений и извращений марксистской философии. Они шли вслед за Каутским, который писал Плеханову в марте 1908 года: «Что касается Маха, я отношусь к нему без всякой предвзятости; должен сознаться, что еще не собрался ничего прочесть из его произведений. Ввиду значительности его выступления я считаю необходимым давать выска-зываться в «Neue Zeit» его сторонникам, так как «Neue Zeit» является органом для дискуссий и всех серьезных социалистических воззрений…»
Меньшевики с готовностью приняли работу Плеханова в журнал «Голос социал-демократа». Это объясняется не только желанием «заполучить» Плеханова в свой орган, но и тем, что «Materialismus militans» были направлены против Богданова и Луначарского, которые были в тот момент членами большевистской партии. И меньшевики, используя эту работу Плеханова в фракционных целях, обвиняли большевиков в махизме. Вот почему Ленин писал, что Плеханов «в своих замечаниях против махизма не столько заботился об опровержении Маха, сколько о нанесении фракционного ущерба большевизму» [79] .
79
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 377.
Но такое использование критики махизма для нанесения ущерба большевизму стало весьма трудным после выхода в свет сборника, о котором писал Ленин Горькому — «Очерки по философии марксизма», — включавшего статьи не только Богданова и Луначарского, но и ряда меньшевиков — Валентинова, Юшкевича.
В то же время Плеханов пишет в очень резком тоне одному из лидеров меньшевиков, Ф. И. Дану, о своем отношении к Юшкевичу и Валентинову, которые поместили в этом сборнике свои ревизионистские статьи: «Я никогда не предполагал, что… мы можем в легальной печати идти под руку с Валентиновым, Юшкевичами и прочей полумарксистской сволочью. (Не поставьте мне в вину, что я раньше не выражался о них так резко: думал-то о них я всегда так)… Пишите где хотите, но предварительно размежуйтесь с людьми, вносящими в марксизм элементы ереси. На очереди, по моему мнению, размежевание именно с полу-марксистами Валентиновым, Потресовым… и т. д…Я не считаю позволительным быть строже к Богданову, нежели к Юшкевичу, на том основании, что первый большевик, а второй меньшевик… Гетеродокс (неправоверный. — Авт.) из лагеря большевиков для меня ничем не хуже гетеродокса из лагеря меньшевиков… Я сторонюсь обоих» (4—I, 232–233).
В третьем письме Богданову достается уже всем махистам, независимо от их партийной принадлежности. Еще до выхода этой части работы Ленин в 1908 году в статье, посвященной 25-й годовщине со дня смерти Карла Маркса, отмечал заслуги Плеханова в борьбе за марксистскую философию: «…единственным марксистом в международной социал-демократии, давшим критику тех невероятных пошлостей, которые наговорили здесь ревизионисты, с точки зрения последовательного диалектического материализма, был Плеханов. Это тем более необходимо решительно подчеркнуть, что в наше время делаются глубоко ошибочные попытки провести старый и реакционный философский хлам под флагом критики тактического оппортунизма Плеханова» [80] .
80
Ленин
Одновременно с борьбой против идеалистической ревизии философии марксизма Плеханов выступил против ликвидаторов пытавшихся попрать организационные основы партии и разрушить саму партию.
В октябре 1908 года Плеханову прислали статью Потресова «Эволюция общественно-политической мысли в предреволюционную эпоху», которая предназначалась для пятитомника «Общественное движение в России в начале XX века». Плеханов в категорической форме потребовал ее переделки. В своем письме к соредактору Ю. О. Мартову он объяснял свое требование тем, что Потресов подробно излагал взгляды «легального марксиста» Струве, но умалчивал о существе критики Струве со стороны ортодоксального, то есть революционного, марксизма. «Я жалею, что и прежде, — писал Плеханов, — когда Струве выдавал себя за нашего, я не обрушился на него, как он того заслуживал. Я не сделал этого, уступая настояниям Александра Николаевича (речь идет о разговоре Плеханова с А. Н. Потресовым в 1894 году в Лондоне. — Авт.). Теперь я не повторю ошибки и не сделаю новой уступки духу Струве. Повторяю, я считаю себя нравственно обязанным требовать переделки пересылаемой Вам части статьи — переделки в том духе, чтобы она не была односторонним — в пользу Струве — изложением хода нашего тогдашнего умственного развития. Я уверен, что Вы признаете мои настояния совершенно справедливыми. Правда, Александру Николаевичу нелегко будет изменить статью: он не хочет отделаться от своей манеры писать так, как писал бы взбунтовавшийся «легальный марксист». Но я, со своей стороны, решительно не способен перейти на точку зрения «легального марксиста», хотя бы и взбунтовавшегося» (4—I, 229).
Но автор статьи, Потресов, отказался ее переделывать, а Мартов и П. Аксельрод поддержали его. Плеханов пытался доказать им, что идеи Потресова — это чистейший ревизионизм и ликвидаторство, ибо в статье проводится мысль, что нелегальная деятельность ничто в сравнении с легальной. Но они не верили или делали вид, что не верят Плеханову. Правда, Потресов немного дополнил статью, но суть ее от этого не изменилась.
8 ноября 1908 года Плеханов опять пишет Мартову, что он вынужден выйти из редакции пятитомника «Общественное движение в России…»: «Я знаю, что это поведет к большим неудобствам. Но я в этом не виноват. Да к тому же главное неудобство состоит не в том, что я отказываюсь от участия в 5-титомнике, а в том, что Александр Николаевич пришел ко взглядам, которые равносильны истинно бернштейнианскому равнодушию к теории. Это даже не неудобство, а целое несчастье. Но я вижу, что оно непоправимо, и я думаю, что отныне мне выступать рядом с Александром Николаевичем неудобно… Поверьте, что это не каприз. Вы сами скоро увидите, в какое болото теоретического оппортунизма придет Александр Николаевич» (4—I, 231).
Ф. И. Дану, который представлял дело так, будто Плеханов раздувает незначительный конфликт, он отвечал 26 ноября: «Я самому Александру Николаевичу сейчас после чтения его статьи у меня на квартире сказал, что он смотрит на историю наших идеологий глазами легального марксиста. В этих трех словах, трех словах, сказано все, что говорится в смысле крайнего неодобрения в моих последних письмах. Одно исключение допускаю я. Александр Николаевич в самом деле не казался мне таким опасным, каким кажется теперь. Но ведь раньше я даже и мысли не допускал о том, что его струвизм (легальный марксизм) может быть не замечен Вами и Юлием Осиповичем. Раз это так, то Потресов, в самом деле, очень опасен, и за него необходимо взяться» (4—I, 232).
Плеханова уговаривали со всех сторон. Из Петербурга писала ему Любовь Исаковна Аксельрод, которая уверяла, что «Потресов преданный социал-демократ». П. Б. Аксельрод обращался к Розалии Марковне, члены редколлегии «Голоса социал-демократа» приезжали к Плеханову в Женеву. Но главное требование Плеханова — отказаться от публикации статьи Потресова — не было выполнено.
Поэтому 5 января 1909 года Плеханов пишет открытое письмо в редакцию «Голоса социал-демократа» о своем выходе из редколлегии. Он разъясняет в нем, что из-за несогласия со статьей Потресова, которая была опубликована в легальном издании, выходящем в Петербурге, он выходит из редколлегии нелегального журнала, выходящего в Женеве.