Племя вихреногих. Книга 2
Шрифт:
Всего за несколько минут Талка изготовил из веток два вполне приличных деревянных меча. Ловкость его рук говорила о многолетней практике, и Антон подумал, что подобные поединки случаются тут довольно часто…
— Сойдет, — сказал Серый, изучая оружие. За настоящий тренировочный меч оно бы не сошло — но для пары-тройки поединков вполне годилось. — Приступим?..
Талка насмешливо взглянул на него и взял наизготовку второй меч. Глаза его азартно блестели. Антон с сомнением посмотрел на Серого. Тот, конечно, занимался в фехтовальном кружке — но назвать его мастером клинка Антон всё же не смог бы. А Талка, может, и походил на девчонку, но был очень шустрым, гибким и подвижным. Совсем как Льяти — только, наверное, ещё шустрее.
Опасался он, однако, напрасно. Может, Серый и не был мастером клинка, но преподанные ему уроки он усвоил очень хорошо. Раз — и его "меч" словно обвился вокруг "меча" Талки, уводя его оружие в сторону. Два — и Серый прыгнул вперед, от всей души врезав противнику ногой в живот. Талка с размаху грохнулся на спину, "меч" вылетел из его руки. Три — и Серый вновь прыгнул вперед, гордо водрузив ногу на грудь Талки и приставив "меч" к его горлу. Да уж, с усмешкой подумал Антон. Серый — он такой.
— Сдавайся, — с усмешкой сказал Сергей.
Талка ошалело моргнул, лицо его стало растерянным и каким-то удивленным. Где-то на секунду. Потом, вдруг заорав дурным голосом, он отбил "меч" Серого в сторону. И…
Как оказалось, гибкий таз позволял Талке поднимать ноги очень высоко — чем он с удовольствием воспользовался, пнув Серого в задницу. Тот на миг потерял равновесие — и Талка вывернулся из-под него, изо всех сил дернув за ноги. Серый упал и мальчишки покатились по траве, яростно брыкаясь. Борьбу Серый тоже знал неплохо и попытался поймать Талку в "двойной нельсон". Тот, однако, как-то извернулся и всадил зубы ему в руку.
Теперь уже Серый заорал нечеловеческим голосом. Антон не знал, чем бы всё это кончилось — но тут, как-то вдруг, рядом с драчунами оказалась Файму. Сцапав мальчишек за загривки, она безо всякой натуги поставила их на ноги, оторвала друг от друга и встряхнула. Вроде бы слегка — но так, что зубы у обеих звонко лязгнули.
— Хватит! — сказала она, отпуская мальчишек и одновременно отталкивая их ещё дальше в стороны. Серый замер, невольно поднося руку ко рту. Антон увидел, что она прокушена сверху и снизу, сразу в четырех местах. Довольно глубоко, судя по тому, что из ранок бодро текла кровь.
Талка, оскалившись, смотрел на него. Антон увидел, что у него есть клыки, как у рыси. Клычки, скорее, недостаточно большие, чтобы серьёзно ранить — но, как оказалось, вполне достаточные для того, чтобы пребольно укусить. Ой, блин, подумал он. Маахисы же, наверное, не люди. Точнее, не совсем люди. Точно не те люди, к которым он привык.
— Он меня укусил! — возмущенно сказал Серый. — Так нечестно!
— Надеюсь, не отравится, — Файму снова как-то вдруг оказалась рядом, осматривая его руку. — Давно мыл?..
— А вот нефиг в меня шипы втыкать, я тебе не ледник! — возмущенно заявил Талка. На груди у него в самом деле виднелись кровавые следы от шипов горного ботинка. Да уж, подумал Антон. Мне бы такое тоже не понравилось. Конечно, будь меч Серого настоящим — Талка, как минимум, остался бы без руки, но победителей не судят, как известно…
— Тебе повезло, вена не прокушена, — сообщила Файму, закончив осмотр. — Дэй!
Младший брат шустро ломанул в заросли. Через пару минут он вернулся с каким-то пухлым листом. Вновь достав нож, Файму очень ловко разрезала его вдоль и приложила к ране, плотно примотав половинки сорванным с ближайшего дерева тонким, похожим на проволоку стеблем.
— Ну вот, до свадьбы заживет, — заключила она.
Серый с сомнением посмотрел на руку. Местная медицина точно не внушала ему доверия — но, судя по всему, боль начала всё же стихать.
— Спасибо, — буркнул он, всё ещё многозначительно посматривая на Талку. Тот осторожно трогал дырки от шипов пальцем, всем своим видом являя оскорбленную невинность. Получалось у него, надо сказать, хорошо.
— Боюсь, что благородное искусство фехтования у нас не очень развито, — сказала Файму, уже довольно ядовито. — Разве что на копьях, — она посмотрела на копьё в своей руке и кинула его назад, среднему брату. Серый заметно напрягся, но Талка не стал делать ничего такого — просто сложил руки под наконечником и замер, словно изображая статую рыцаря в каком-то древнем замке. Неубедительно. — Могу также предложить бой на ножах и стрельбу из лука — но, конечно, не друг в друга, а в мишень.
— Нет, спасибо, — буркнул Серый, баюкая прокушенную руку. Может, Талка и походил на девчонку, — но, как оказалось, физическое насилие будило в нем зверя. В самом что ни на есть прямом и грубом смысле.
— Тогда что? Испытания на выносливость? — ещё более ядовито предложила Файму. — Кто дольше всех провисит на одной руке? Кто дольше всех продержит лицо в луже? Кто дольше всех просидит голым задом в муравейнике?
— А что, у вас и так делают? — ошалело спросил Антон.
Файму задумчиво посмотрела на него.
— Обычно нет. Но для тебя можно сделать исключение. Тут, поблизости, живут замечательные бурые муравьи. За пять минут могут обглодать до костей. Усиленно рекомендую.
— Да ну тебя! — Антон смутился.
— Ещё можно развести большой костер, завалить его зелеными ветками и всем лечь на них. Тот, кто испечется последним, выигрывает.
— Да ну тебя!.. — повторил Антон, передернувшись. Идея печься в костре на манер картошки его как-то не вдохновила. — Предложила бы что нормальное.
— Гм, — Файму прикусила палец, всем своим видом изображая глубочайшую работу мысли. Её обнаженные бедра сияли на солнце, и Антон вновь поймал себя на том, что откровенно пялится на них. Неправильно, конечно, — но он ничего не мог с собой поделать. Дома девчонки как-то не решались щеголять в таких откровенных… э-э-э… костюмах. Да и такой вот удивительно сочный золотой цвет кожи, одновременно яркий и насыщенный, встречался дома нечасто. Как и обычай носить крупные бусы из темно-синего, в тон глаз, стекла, — на запястьях, щиколотках, шее, одну нитку в волосах, и ещё несколько ниток мелких бус на бедрах. Антон, конечно, понимал, что носить их на таких вот местах неприлично — но был вынужден признать, что в этих оттеняющих золотой цвет её кожи бусах Файму выглядит очень соблазнительно… — Состязание в сложении стихов? — радостно предложила она, словно не замечая его ошалевшего взгляда.