Племя вихреногих

Аннит Охэйо

– Можно ночью идти, - сказал Сашка.
– Компас-то у нас есть же. Не заблудимся.

– А что, это идея, - усмехнулся Максим.
– Идти только ночью, днем спать, в тихом месте каком-то, костра не разводить... да мы же просто невидимками тут станем!..

– Ночью?!
– возмутился Эдик.
– Да тут и днем пройти трудно! А ночью мы все ноги себе переломаем!

Сашка вздохнул. Отчасти Эдик был прав: земля, на вид ровная, как стол, скрывала под травой предательские кочки: раз плюнуть поскользнуться. Да и бегать по густой траве нельзя. Тут бы коня, - да где ж его тут взять-то...

– Что днем, что ночью - кочек не видать, - усмехнулся Максим.
– А Астеры как раз по ночам костры жгут. Тут-то мы их и вычислим...

* * *

– А здорово ты это придумал, - по ночам идти, - пробурчал Эдик и вгрызся в рыбу, удивительно похожую на земную воблу.

– Ага, - лениво согласился Сашка.

Теперь им предстояло дождаться наступления темноты, - то есть, до самой ночи ничего не делать. Прошагав ещё пару километров, мальчишки спустились к извивавшемуся между холмов ручью. Несколько растущих у него невысоких деревьев давали густую тень. Ребята, как могли, искупались в мелкой и теплой воде, а теперь, по-прежнему раздетые, валялись в этой самой тени. По плану Сашки им полагалось уже спать, но заснуть пока никак не получалось.

Мальчишки лежали на прохладной траве, глядя в чужое зеленоватое небо, где медленно плыли пушистые облака. Странное зрелище, - словно смотришь на мир через прозрачное зеленоватое стекло. Сашка, казалось, уже давно привык к нему, но иногда, как вот сейчас, удивление прорывалось с неожиданной силой. Нет, если закрыть глаза, то всё казалось совершенно обычным, словно он и впрямь лежал где-то в деревне у реки. Но вот если открыть...

Смешная, светло-зеленая, с мелкими зубчиками, округлая листва деревьев, беззвучно трепетавшая на длинных черешках, светло-коричневый оттенок тонкой коры, лопнувшей почему-то правильными ромбическим трещинами, сероватые, "тигровые" полоски на траве, отчего она казалась подернутой дымом, смутные, расплывчатые тени, само это зеленоватое небо, наконец...

Правду говоря, в этом чужом мире Сашке было страшновато, - не по-настоящему, но всё равно... Очень хотелось домой, - но не верилось, всё же, что они смогут вернуться, а оставаться в этом мире не хотелось. Не то, чтобы Сашка как-то особо привык к комфорту, просто ему не нравилась такая вот первобытная дикость. И, в то же время...

Он и сам не заметил, как заснул.

* * *

– Ух ты!..
– воскликнул Эдик, когда они поднялись на вершину холма.

Сашка молча кивнул. На западе ещё догорала зеленовато-серебристая заря, но небо уже почернело и его густо усыпали звезды. Земля таяла во мраке, в лощинах меж холмов поднимался туман, едва заметно отблескивая в гаснущем свете зари, - казалось, что они где-то высоко в горах, над облаками...

– Ага!
– так же тихо сказал Максим, заметив на севере едва заметно мерцающую искру костра и поднося к глазам бинокль.
– Плохо видно, - пожаловался он через минуту.
– Далеко. Километров двадцать, не меньше. Но они там, ребята. Десяток, может, и два. Что делают, - неясно.

– Дай сюда, - Сашка забрал у Максима бинокль.

Костер из мерцающей точки разгорелся в едва заметное трепещущее пятнышко. Вокруг него прыгали такие же едва заметные фигурки, - разглядеть ещё хоть что-то не удавалось из-за расстояния.

– Недолго они будут там плясать, - хмуро сказал Эдик, опустив, в свою очередь, бинокль.
– Если Льяти не врет, едва костер прогорит, они смоются.

– Не смоются, а болтать сядут в кружок, - поправил Сашка.
– Ну, может быть. И Льяти говорил, что Астеры жгут костры на тех самых холмах, у подножия которых живут, вот!

– Азимут засек?
– спросил Эдик.

– А то!
– Максим показал тускло светящийся циферблат компаса.
– Пятерка, как в аптеке. Не заблудимся.

– Ну, пошли тогда, - Сашка поправил лямки рюкзака.
– Если повезет, мы уже к утру до них доберемся, - он хмуро покосился на Эдика. Правду говоря, ходок тот был никудышный. Ну, ещё бы, - в придачу к рюкзаку ещё столько килограммов жира на себе таскать!..

– А я что?
– возмутился Эдик.
– Я в два раза больше тебя тащу!

Сашка прикусил язык. В самом деле, Эдик тащил груз, словно мул, - в отличии от него, далеко не атлета...

– Ладно, ребята, пошли, - сказал Максим, убирая бинокль в футляр.
– И пусть нам в этот раз повезет...

* * *

И всё же, это здорово, упрямо подумал Сашка, поскальзываясь на очередной из бесконечных кочек в кромешном мраке. Они спустились в очередную ложбину между холмами, и слабый свет звезд угас в тумане. Не было видно ни зги, пришлось идти рядком, держась за рюкзаки друг друга, и лишь слабо светящийся циферблат компаса в руке Максима позволял им выдерживать направление. И всё равно, это здорово, - идти к четкой, ясно определенной цели, да и просто - идти по ночной степи, когда вокруг - простор, под ногами, - трава, а над головой, - звезды. Особенно, - незнакомые звезды. Они тоже казались отчетливо зеленоватыми, и Сашка вдруг подумал, что солнце тут вовсе не зеленое. Просто тут воздух такой, с какой-нибудь примесью, - с хлором там или с аргоном. Хотя нет, конечно же не с хлором, он же ядовитый... Жаль, что под рукой нет даже простенькой лаборатории, чтобы сделать анализ...

Под ногами отчетливо захлюпало, кеды сразу промокли. Они спустились на самое дно лощины, к очередному ручью, - кстати, зверски холодному, даром, что климат тут теплый...

– Ну, вот опять вляпались, - проворчал идущий впереди Эдик.
– Не степь, а болото какое-то...

– Не нуди, ручьи здесь неширокие, - усмехнулся Максим.
– Сейчас на берег выйдем.

Словно в насмешку, под ногами стало глубже. Ещё пара шагов - и вода поднялась до колен.

– В озеро вляпались, - прокомментировал Эдик.
– Может, обойдем, а?

– Попробуем вброд, - сказал Максим.
– А то собьемся с пути нафиг.

Сашка вздохнул. Хуже нет идти по азимуту: гора на пути, - лезь на гору, река на пути, - переплывай реку. Если под рукой нет карты, - отмечать путь, - то запросто уйдешь в сторону, а там и вовсе пройдешь мимо. Компас же отмечает лишь направление, - а насколько ты ушел вбок, он не покажет. Тем более, что Сашка уже видел здешние степные озера - длинные и прихотливо изогнутые. И неясно, насколько глубокие, - на пути у них не было возможности проверить. Зато уж теперь...