Племя вихреногих

Аннит Охэйо

Игорь вдруг сел на землю и засмеялся, а вслед за ним - и остальные Волки.

– Что это с вами?
– испуганно спросил Димка. Он слышал, что от сильного удара по черепу человек мог сойти с ума.

– К-кто бы м-м-ог п-подумать, что Т-терри не умеет п... п... п-плавать!
– наконец выдал Игорь, немного успокоившись.

– Они же рыбаки, - удивленно сказал Борька.
– Как он рыбу-то острогой бьет, если даже плавать не умеет?

– А он и не бьет, - ответил Игорь, немного успокоившись.
– Да и никто из них не бьет, разве что напоказ. Так-то они рыбу сетями с плотов ловят. А Терри и сетей в руки

не берет, командует только. Остроги они так таскают, для важности. Ну, ещё и соседей пугать, которые послабее. И всё.

– Ничего себе...
– сказал Юрка.
– А Певцы говорили, что Буревестники - лучшие тут рыбаки.

– Лучшие, - спокойно согласился Игорь.
– Хвастуны. Ну, и ещё секретный состав какой-то знают, чтобы рыбу приманивать. От него она дуреет, и сама в руки лезет. А так-то...

– Ничего себе...
– Димка хмуро посмотрел вслед исчезающему за мысом плоту.
– Жаль, что ушел, гад...

– Уж не знаю, что там у них будет, - но вождем Терри больше не быть, - ответил Игорь.
– Вождь рыбаков, не умеющий плавать, - да над ним всё племя ржать будет! Он же говорил, что лучше всех плавает, - а что не плавает, так вождю не положено. Не царское, мол, это дело... Ну и зуб, ясное дело, на него там много у кого есть.

– А почему ж его тогда не скинули?
– спросил Димка.

– А потому, что он всех, кто против него, подставляет. Возьмет чью-то вещь и подбросит, а когда её хватятся, "найдет", да так, чтобы все видели. И поди, докажи, что не вор. Или лежалую рыбу на обмен подсунет, чтоб испортилась, - а менявший виноват. Или просто кому скажет, что тот про него плохое говорил, и тот того побьет. Там все про это знают, но никто не хочет неприятностей. Трусы они, а вдобавок и жулики. До того, как сюда вот попасть, они жили в Аматоре, а там капитализм был, ещё похуже, чем в Атлантиде...

Димка вздохнул. Он уже слышал, что в странном мире Союза Народных Республик Атлантида была не затонувшим мифическим материком, а большой страной за океаном, вроде Америки, где пышно загнивали прежние, буржуазные порядки. Они так глубоко въелись в плоть аматорцев, что даже здесь они остались верны им, - обманывали и воровали, хорошо хоть, не угнетали никого... С этим тут справлялись и без них. Морские Воришки, например, попали сюда из какого-то рабовладельческого государства, вроде земного Карфагена. Хоруны, по слухам, и вовсе происходили из какого-то совершенно жуткого места - вроде земной Ассирии. А немцы - так и вовсе фашисты недобитые, хотя ничего плохого про них вроде бы не говорили, и давным-давно даже не видели их...

– Так, - Игорь прислушался к доносившемуся из селения шуму, и вытащил из-за пояса два кремневых ножа.
– Пока они там власть делят, давайте резать лодки. Хватит, попиратствовали...

– Резать что?
– спросил Димка. Получив столько ударов по башке, соображал он явно не очень хорошо.

– Лодки, - повторил Игорь. Он бросил ему второй нож - Димка едва поймал его - а своим начал пилить скрученный из волокон канат, который стягивал тростниковые связки.

– А, - Димка присоединился к нему. Нож оказался неудобный, - но зазубренный клинок резал неожиданно хорошо. Канат тут же лопнул и он сел к следующему. Лодка на глазах разваливалась, превращаясь в груду тростника.
– А как они жить потом будут? Без лодок?

– А тут наши скоро будут, - Игорь замер, очевидно, пережидая приступ тошноты.
– Разберемся. Да и рыбы они мало ловят. Тут, на островах, штука такая растет, вроде дикой картошки - они, в основном, её и жрут. Ну и дань с соседей берут, не без этого. Ты лучше режь давай...

Димка взялся за очередной канат. Работа оказалась несложная - ломать не строить - и через несколько минут от всей пиратской флотилии осталась только груда тростника. Остальные с тревогой посматривали на селение, - но его обитателям пока было не до них...

– Ну, вот, - сказал Игорь, поднимаясь.
– Ещё весла бы сжечь, - но это потом. Давайте за вещами пойдем...

Возвращаться в селение не хотелось, - но оставлять свои вещи ворам Димке не хотелось и подавно. Подобрав лук, он пошел вслед за Игорем, за ними потянулись остальные. Ворота никто не охранял, - а внутри им предстала дивная картина. Крых с дружками был привязан к столбам, предназначенным для пленников. Все они выглядели, как клоуны, - было видно, что в них бросали гнилыми фруктами, протухшей рыбой и вообще всем, что удалось найти в помойной яме. Возле дома вождя громоздилась целая гора вынесенных вещей, в ней рылись, видимо, их бывшие владельцы. Самого Крыха несколько бывших рабов деловито обкладывали связками тростника, словно монахи на картинке сожжения Джордано Бруно. Пусть он их и угнетал, представления о справедливости у них явно оказались жутковатые. Не то, чтобы Димка был против, - обожженный бок дико болел, - но ему стало гадко и противно. Во всех читанных им книжках восставшие так не поступали.

– А ну, прекратите!
– крикнул он, поморщившись от боли, - голова болела всё же жутко. Он даже пощупал её, чтобы убедиться, что она не проломлена.

– Так он же не тебя...
– мальчишка уставился на его обожженный бок и замолчал.

– И меня, - хмуро сказал Димка.
– Ребята, нельзя так.

– А как?
– хмуро спросил бывший раб.
– В ножки ему пасть?

– Его будут судить, - сказал Игорь.
– И других.

– И что?
– спросил мальчишка. Лицо у него было худое, грязное, украшенное парой свежих синяков.
– На необитаемый остров сошлете? А толку? Утопится - и опять на воле.

– Крых не утопится, он трус, - сказал ещё один бывший раб.

– А толку? Дружки всё равно за ним приплывут. Шли бы вы отсюда...

– Ну, зажарите вы его - и что?
– спросил Игорь.
– Опять на воле будет. Только озвереет ещё больше.

– А пусть получит за всё хорошее! Ему нас можно, - а нам его нельзя?

– Нельзя, - хмуро сказал Димка, держась за голову. Бывший вождь смотрел на него... с недоумением. Похоже, он до сих пор не мог поверить, что всё это происходит наяву.
– Ребята, ну нельзя же так! Пусть он и последний гад.

– Можно, - ответил мальчишка.
– Где вы были, когда они над нами издевались? А теперь явились трындеть о гуманизме. Шли бы вы отсюда... по-хорошему. А не то...

Димка беспомощно осмотрелся. Вокруг них собралась целая толпа - в основном, девчонки, - и смотрела она совсем не дружелюбно. Он не представлял, что стал бы делать дальше, - то есть совершенно, - но тут в селение вбежал один из, наверное, дозорных.

– Волки!
– крикнул он и замер, ошалело глядя на царящий в селении разгром.
– Волки... идут.