'Племя вселенских бродяг', или Кругом одни пришельцы

Роман Арбитман

"ПЛЕМЯ ВСЕЛЕНСКИХ БРОДЯГ", ИЛИ КРУГОМ ОДНИ... ПРИШЕЛЬЦЫ

Толстый пузан-капиталист, потрясавший атомной бомбой, грозивший базами на Луне и пачками засылавший через границу соблазнительных шпионок, обученных гипнозу, вдруг перестал быть нашим Главным Врагом. Наши писатели-фантасты -- из числа тех, кто долгие годы рождал свои "оборонные" шедевры во время острых приступов ксенофобии, -- с каждым новым шагом дипломатов теряли свои позиции, и призрак безработицы уже замаячил для этих авторов в ближайшей перспективе. Срочно нужен был новый супостат -- или какой-то из непозабытых старых.

И он вновь возник в многострадальной научно-фантастической литературе.

Конечно, и прежде, в

застойные и переходные годы темы "пятый пункт анкеты" и "научная фантастика" не были разделены китайской стеной. Очень пользительно было втихую объявлять ту или иную книгу "сионистской пропагандой" и на этом основании не пропустить в печать (такой ярлычок в свое время был навешен на роман Е.Войскунского и И.Лукодьянова "Ур, сын Шама" -- за то лишь, что там упоминалась какая-то подозрительная древняя цивилизация шумеров (!); из сборника рано ушедшего томского прозаика Михаила Орлова,по требованию рецензента журнала "Москва", были выброшены лучшие историко-фантастические новеллы,ибо действие там происходило -- о, ужас!
– - в древней Иудее, да и предисловие к сборнику писал сомнительный гражданин, скрывшийся за псевдонимом В.Каверин...). На худой конец, годился путь купирования текстов (приход в издательство "Молодая гвардия" нового заведующего редакцией фантастики Ю.Медведева был, например, ознаменован выдиркой из рассказа Рэя Брэдбери "Луг" фразы о жертвах варшавского гетто...). Однако, все эти маневры до поры были как бы полуприкрыты. Известный писатель-фантаст Кир Булычев (чья рыжая борода давно уже будила страшные подозрения "патриотов") рассказывал в одном из интервью, с каким интересом он ожидал от издательства "Молодая гвардия", -- уже при следующем заве отделом НФ, В.Щербакове, -- под каким же предлогом будет отвергнута его повесть "Похищение чародея"? Было ясно, что повесть в этом издательстве "не пропустят": в одном из эпизодов рассказывалось об убийстве пьяными погромщиками маленького скрипача в местечке. Интересовала лишь формулировка отказа. Текст оказался лаконичным: "Ввиду того, что Уэллс написал "Машину времени", "МГ" более книг о путешествиях по времени печатать не будет"...

В последние годы эвфемизмы стали таять, подтекст медленно превращается в открытый текст, а враг-супостат появился -как в критических статьях, так и в самих НФ-произведениях. Сначала контур его был зыбок, потом сделался чуть яснее: какой-то космический торговец, перекати-поле без роду-племени, пытающийся всучить в обмен на качественный товар этакому простому человеку разные сомнительные идейки вроде "анархии", "директората", "просвещенной республики"; само название рассказа "Планета,с которой не гонят в шею" уже содержало некое руководство к действию: мол, и отсюда пора гнать гада... (Н.Орехов, Г.Шишко, авт. сб. "Белое пятно на карте" М.,1989). Злодеи конденсировались прямо на глазах. В книге О.Лукьянова "Покушение на планету" (Саратов,1989) уже объяснялось подробно,отчего мирная планета Астра вступила на гибельный путь: виноваты были черноглазые пришельцы извне и их потомки, четверо Близнецов, заразившие планету микробами меркантилизма. Это из-за них вспыхнула кровопролитная гражданская война, "гибли миллионы людей, разрушались прекраснейшие храмы, памятники старины", из-за них "рухнули священные родовые законы, веками сохранявшие культуру"; это они "с помощью тайной политики искусно разжигали племенные, национальные и расовые противоречия". И все -- для того, чтобы создать то общество, властью над которым могла бы сколько угодно тешиться кучка пресловутых Близнецов (Мудрецов)... Теплее, теплее... Заговоры, мудрецы, тайное правительство -- уже что-то знакомое, уже можно составлять протоколы. В протоколы занесем поэта-садиста с неарийским именем Кирш, умышленно спровоцировавшего войну на мирной планете (повесть Виталия Забирко "Войнуха" в сборнике "День бессмертия", М., 1989), террористов из страны под названиен Наш Ближневосточный союзник (повествование ведется как бы от лица американца), которые "не церемонятся, стреляют по малейшему подозрению -как это было в Стокгольме, в Париже..." (из книги А.Бушкова "Страна, о которой знали все", М., 1989)... кого еще? Некоего злодея непременно в ермолке (да еще с дьявольскими рожками под этой ермолкой!), который, кажется, "отыскал способ воздействовать на мозговой центр удовольствия под черепушкой каждого из нас", а люди "и не замечают, как перестают быть народом, а обращаются в толпу, в стадо, в чернь..." (рассказ уже знакомого нам Юрия Медведева "Любовь к Паганини" -- в книге "Простая тайна", М.1988).

Итак,враг уже назван авторами, и он вполне конкретен, на него можно указать перстом. А при необходимости -- найти его конкретное воплощение в среде самих писателей-фантастов... Кого, скажем, увидел все тот же неутомимый Юрий Медведев? "Двух увидел, состоящих в родстве. Один худой, желчный, точь-в-точь инквизитор (...). Другой (...) стравливатель всех со всеми (...), представитель племени вселенских бродяг..." (повесть "Протей" в том же сборнике "Простая тайна"). "Бродяг" переселили в космос, но интонации все те же. Припоминаете? "Дурную траву -- с поля вон", "Беспачпортные бродяги", "безродные космополиты"... это из прелюдии к "делу врачей". Интересно, какие же это родственники-вредители здесь имеются в виду? Пока соображаем, нам вновь напоминают о "некой безродности", до сих пор "не изжитой", чтобы задаться вопросом: "какие последствия имело для культуры и быта коренного населения России переселение из-за черты оседлости сотен тысяч евреев? "Последствия, разумеется, самые пагубные. Катастрофические. И в качестве примера то ли "безродности", то ли "последствий для культуры и быта" приводится роман двух родственников, точнее братьев даже -братьев Стругацких "Град обреченный", в основе которого, оказывается, "жгучий комплекс неполноценности" (из статьи "Анатомия тупика" А.Бушкова -- "Кубань", 1990, Nо 2). Готово -- враг опознан. Еще два-три штриха. Этим врагам раз плюнуть "оскорбить святыню или воды холодной брату своему, стоящему перед образом, плеснуть" (из статьи Л.Барановой-Гонченко, "Лит.Россия", 1898, Nо 52; очень впечатляюще -- так и видишь, как один брат другого водичкой поливает, пока тот поклоны бьет...). Они, "позабыв о читателе, решили совершить некое магическое действо для изничтожения зловещего арийско-славянского фантома", демонстрируя "накал злобы по отношению к "почвенникам", "широким славянским натурам", -- пишет критик (и одновременно сам автор-фантаст) Сергей Плеханов о недавней повести Стругацких ("Лит.газета", 1989, 24 марта). А некто Кирилл Питорин в коричневом журнальчике "Вече", выходящем в Мюнхене (Nо 34, 1989), как бы наносит завершающий мазок, с одобрением комментируя статью С.Плеханова: "Дело дошло до того, что даже "Литературная газета" (...) устами одного из критиков вынуждена была выразить порицание "фантастическим" русофобам, очень популярным в кругах еврейской образованщины, братьям Стругацким..."

Чем дальше читаешь подобные инвективы, тем менее возникает желания возражать всерьез, подыскивать какие-то контраргументы, убеждать в неправоте. Понимаешь, наконец, что для большинства отыскивающих корни "безродности" в фантастике Стругацких, упрекающих в "накале злобы" и прочих грехах, не это предмет обиды. Обижает другое -- о чем простодушно проговорился "патриот" из "Вече", употребив слова "очень популярные". Всего два слова -- но их так не хватает всем обличителям "фантастических русофобов" вместе взятым, при всех их попытках ущучить "вселенских бродяг", "черноглазых мудрецов" и прочих выведенных в космос "космополитов". Одна надежда: приобщиться к чужой популярности хотя бы таким, неумирающим способом.

Что ж, воистину, -- каждому свое.