"Племянник чародея" with W cat
Шрифт:
[ 850 ] They were on the pavement outside the Ketterleys’ front door, and except that the Witch, the Horse, and the Cabby were gone, everything was exactly as they had left it. There was the lamp-post, with one arm missing; there was the wreck of the hansom cab; and there was the crowd. Everyone was still talking and people were kneeling beside the damaged policeman, saying things like, “He’s coming round” or “How do you feel now, old chap?” or “The Ambulance will be here in a jiffy.”
850
Они стояли на мостовой перед домом Кеттерли, и если бы не исчезли колдунья, извозчик и лошадь, все было бы точно так же, как перед путешествием. Все так же стоял фонарный столб без одной перекладины, все так же лежали на мостовой обломки кэба, и все так же вокруг них сгрудилась толпа. Все говорили по-прежнему; кое-кто склонился к оглушенному полисмену, и то и дело слышалось «Вроде очнулся!..», или «Ну как, старина, получше тебе?», или «Скорая помощь мигом приедет».
[ 851 ] “Great Scott!” thought Digory, “I believe the whole adventure’s taken no time at all.”
[ 852 ] Most people were wildly looking round for Jadis and the horse. No one took any notice of the children for no one had seen them go or noticed them coming back. As for Uncle Andrew, what between the state of his clothes and the honey on his face, he could not have been recognized by anyone. Fortunately the front door of the house was-open and the housemaid was standing in the doorway staring at the fun (what a day that girl was having!) so the children had no difficulty in bustling Uncle Andrew indoors before anyone asked any questions.
851
– Ничего
852
Большинство зевак озиралось в поисках Джадис и лошади. Детей никто даже не заметил – ни тогда, ни сейчас. Что же до дядюшки Эндрью, то одежда его была в столь плачевном состоянии, а физиономия так основательно вымазана медом, что узнать его было просто невозможно. К счастью, дверь в дом была открыта, и служанка наблюдала из дверного проема за всей комедией – какой все-таки славный выдался ей денек! – так что дети без труда затащили дядюшку внутрь еще до того, как его успели бы заметить.
[ 853 ] He raced up the stirs before them and at first they were very afraid he was heading for his attic and meant to hide his remaining magic rings. But they needn’t have bothered. What he was thinking about was the bottle in his wardrobe, and he disappeared at once into his bedroom and locked the door. When he came out again (which was not for a long time) he was in his dressinggown and made straight for the bathroom.
[ 854 ] “Can you get the other rings, Poll?” said Digory. “I want to go to Mother.”
853
Когда он помчался вверх по лестнице, Полли и Дигори испугались, не торопится ли он припрятать оставшиеся кольца. Но беспокоились они зря. На уме у дядюшки была исключительно бутылка, стоявшая у него в гардеробе, так что он мгновенно исчез у себя в спальне и заперся на ключ, а когда вскоре появился снова, то уже надел халат и направился прямо в ванную.
854
– Ты достанешь остальные кольца, Полли? Я хочу к маме.
[ 855 ] “Right. See you later,” said Polly and clattered up the attic stairs.
[ 856 ] Then Digory took a minute to get his breath, and then went softly into his Mother’s room. And there she lay, as he had seen her lie so many other times, propped up on the pillows, with a thin, pale face that would make you cry to look at. Digory took the Apple of Life out of his pocket.
[ 857 ] And just as the Witch Jadis had looked different when you saw her in our world instead of in her own, so the fruit of that mountain garden looked different too. There were of course all sorts of coloured things in the bedroom; the coloured counterpane on the bed, the wallpaper, the sunlight from the window, and Mother’s pretty, pale blue dressing jacket. But the moment Digory took the Apple out of his pocket, all those things seemed to have scarcely any colour at all. Every one of them, even the sunlight, looked faded and dingy. The brightness of the Apple threw strange lights on the ceiling. Nothing else was worth looking at: you couldn’t look at anything else. And the smell of the Apple of Youth was as if there was a window in the room that opened on Heaven.
855
– Конечно. Пока, – Полли побежала на чердак.
856
Дигори остановился перевести дыхание, а потом тихо пошел в спальню к маме. Как всегда, она лежала на подушках с таким исхудалым бледным лицом, что при виде ее хотелось плакать. Дигори достал из кармана свое Яблоко Жизни.
857
Точно так же, как ведьма Джадис выглядела в нашем мире не так, как в своем собственном, изменило свой вид и яблоко из горного сада. В спальне, конечно же, было немало разноцветных вещей – покрывало на постели, обои, солнечный свет из окна, красивая голубая пижама матери Дигори. Но когда он достал яблоко, все эти цвета вдруг побледнели, и даже солнечный свет стал казаться выцветшим. Оно было такое яркое, что отбрасывало странные блики на потолок, и все, кроме яблока, теперь не стоило в этой комнате и взгляда. А запах от Яблока Молодости шел такой, словно кто-то приоткрыл окошко прямо на небеса.
[ 858 ] “Oh, darling, how lovely,” said Digory’s Mother.
[ 859 ] “You will eat it, won’t you? Please,” said Digory.
[ 860 ] “I don’t know what the Doctor would say,” she answered. “But really—I almost feel as if I could.”
[ 861 ] He peeled it and cut it up and gave it to her piece by piece. And no sooner had she finished it than she smiled and her head sank back on the pillow and she was asleep: a real, natural, gentle sleep, without any of those nasty drugs, which was, as Digory knew, the thing in the whole world that she wanted most. And he was sure now that her face looked a little different. He bent down and kissed her very softly and stole out of the room with a beating heart; taking the core of the apple with him. For the rest of that day, whenever he looked at the things about him, and saw how ordinary and unmagical they were, he hardly dared to hope; but when he remembered the face of Aslan he did hope.
858
– Ой, милый мой, какая прелесть, – сказала больная.
859
– Ты ведь съешь его, правда? Пожалуйста.
860
– Уж не знаю, что скажет доктор, – отвечала она, – но… кажется, я могла бы попробовать.
861
Дигори
[ 862 ] That evening he buried the core of the Apple in the back garden.
[ 863 ] Next morning when the Doctor made his usual visit, Digory leaned over the banisters to listen. He heard the Doctor come out with Aunt Letty and say:
[ 864 ] “Miss Ketterley, this is the most extraordinary case I have known in my whole medical career. It is—it is like a miracle. I wouldn’t tell the little boy anything at present; we don’t want to raise any false hopes. But in my opinion—” then his voice became too low to hear.
862
Вечером он зарыл сердцевинку на заднем дворе.
863
Наутро, когда со своим обычным визитом явился доктор, Дигори стал подслушивать его разговор с тетушкой Летти в гостиной.
864
– Мисс Кеттерли, – это самый поразительный случай за всю мою медицинскую практику. Это… это какое-то чудо. Я бы ничего не стал говорить мальчику, чтобы не будить в нем ложных надежд, однако, по моему мнению… – тут он перешел на шепот, Дигори ничего больше не услыхал.
[ 865 ] That afternoon he went down the garden and whistled their agreed secret signal for Polly (she hadn’t been able to get back the day before).
[ 866 ] “What luck?” said Polly, looking over the wall. “I mean, about your Mother?”
[ 867 ] “I think—I think it is going to be alright,” said Digory. “But if you don’t mind I’d really rather not talk about it yet. What about the rings?”
865
После обеда он вышел в садик на заднем дворе и просвистел условный сигнал для Полли. Вчера ей так и не удалось выбраться из дома.
866
– Ну как? – Полли выглянула из-за стены – Как она?
867
– Я думаю… мне кажется, все в порядке, – сказал Дигори. – Только ты прости, я пока не хочу об этом говорить. А как кольца?
[ 868 ] “I’ve got them all,” said Polly. “Look, it’s alright, I’m wearing gloves. Let’s bury them.”
[ 869 ] “Yes, let’s. I’ve marked the place where I buried the core of the Apple yesterday.”
[ 870 ] Then Polly came over the wall and they went together to the place. But, as it turned out, Digory need not have marked the place. Something was already coming up. It was not growing so that you could see it grow as the new trees had done in Narnia; but it was already well above ground. They got a trowel and buried all the magic rings, including their own ones, in a circle round it.
868
– Все у меня. Ты не бойся, я в перчатках. Давай их закопаем теперь.
869
– Давай. Я отметил место, где вчера закопал сердцевинку яблока.
870
Через неделю уже не было никаких сомнений в том, что мама Дигори пошла на поправку. Еще недели через две она смогла сидеть в саду, а через месяц весь дом Кеттерли неузнаваемо переменился. Тетушка Летти открывала окна, поднимала шторы, чтобы по просьбе сестры впустить в комнаты больше света, ставила всюду цветы, готовила вкусные блюда и даже позвала настройщика привести в порядок старое пианино, и мама пела под него, и так веселилась с Полли и Дигори, что тетушка твердила ей: «Мэйбл! Ты у нас самый главный ребенок!»
About a week after this it was quite certain that Digory’s Mother was getting better. About a fortnight later she was able to sit out in the garden. And a month later that whole house had become a different place. Aunt Letty did everything that Mother liked; windows were opened, frowsy curtains were drawn back to brighten up the rooms, there were new flowers everywhere, and nicer things to eat, and the old piano was tuned and Mother took up her singing again, and had such games with Digory and Polly that Aunt Letty would say “I declare, Mabel, you’re the biggest baby of the three.”
[ 871 ] When things go wrong, you’ll find they usually go on getting worse for some time; but when things once start going right they often go on getting better and better. After about six weeks of this lovely life there came a long letter from Father in India, which had wonderful news in it. Old Great-Uncle Kirke had died and this meant, apparently, that Father was now very rich. He was going to retire and come home from India forever and ever. And the great big house in the country, which Digory had heard of all his life and never seen would now be their home; the big house with the suits of armour, the stables, the kennels, the river, the park, the hot-houses, the vineries, the woods, and the mountains behind it. So that Digory felt just as sure as you that they were all going to live happily ever after. But perhaps you would like to know just one or two things more.
871
Вы знаете, что беда не приходит одна. Но и радости иногда приходят сразу друг за другом. Недель через шесть этой замечательной жизни пришло письмо от папы, из Индии. Скончался его двоюродный дед, старый мистер Керк, и папа вдруг разбогател. Теперь он мог бросить службу и навсегда вернуться в Англию. А огромное поместье, о котором Дигори всю жизнь слышал, но никогда не видел, станет теперь их домом, со всеми доспехами, конюшнями, теплицами, парком, виноградниками, лесами и даже горами. Дигори был совершенно уверен, что больше ему в жизни ничего не потребуется. Вот счастливый конец нашей истории. Но на прощание я расскажу вам кое-что еще, совсем немного.