Плененная грешником
Шрифт:
Мысль о том, что они сожгли дотла мой дом и единственных двух людей, которые любили меня, пробегает дрожью по моему телу. Николас Статулис забрал все деньги.
У меня ничего нет.
Даже если мне удастся сбежать, как я доберусь до Нью-Йорка, и примет ли меня вообще Коза Ностра? Я не часть пяти семей. Я для них никто.
Виктор был прав. Мне некуда идти.
Чувствуя себя обделенной, я понятия не имею, что собираюсь делать. Я не знаю, что ждет меня в будущем.
Боже, я даже не знаю, доживу
Медленно мои слезы высыхают, пока пустота – это все, что остается.
Осознание того, что монстр, захвативший меня в плен, – единственный человек, который есть у меня сейчас в этом забытом богом мире, – крайне горькая пилюля, которую приходится проглотить.
Может быть, если я сделаю, как он говорит, он оставит меня в покое. Это даст мне время, которое нужно, чтобы пережить травму и понять, что делать.
Мое тело ослабело от темных эмоций, опустошающих меня, но все же я заставляю себя подняться и слезаю с кровати. Я иду в ванную и ополаскиваю лицо водой. Когда я смотрю в зеркало, то вижу красные следы на своей шее там, где были пальцы Виктора.
Задирая свою рубашку, я вижу еще больше красных ссадин там, где подоконник царапнул мой живот, когда он дернул меня обратно в комнату.
По крайней мере, у меня не течет кровь.
Могло быть и хуже.
Мои плечи опускаются, и мне не нравится, что я пытаюсь сделать кошмар не таким ужасным.
Прежде чем мои эмоции снова выйдут из-под контроля, я возвращаюсь в спальню и расставляю всю мебель по своим местам.
Я втягиваю в себя бодрящий глоток воздуха, затем выхожу из спальни и медленно пробираюсь по коридору. Страх, который стал моим постоянным спутником с тех пор, как я увидела Виктора, удваивается с каждым моим шагом.
Спускаясь по лестнице, я бросаю взгляд в сторону гостиной и вижу Виктора, сидящего на диване с напитком. Он, кажется, глубоко задумался, глядя на жидкость в стакане.
Одетый в спортивные штаны и футболку, он все еще выглядит таким же устрашающим врагом, каким и является. Но даже в моем обезумевшем состоянии я все еще должна признать, что этот мужчина смертельно привлекателен.
Если бы я не была поймана в этот кошмар, я бы легко влюбилась в его приятную внешность.
Но в итоге, я знаю лучше.
Я знаю, какая сила скрывается под его кожей и на какую жестокость он способен.
Я останавливаюсь у подножия лестницы, и мой взгляд скользит по его обнаженным предплечьям, вены, извивающиеся под его кожей, только делают его непобедимым.
Я никогда не смогу ему противостоять.
Окидывая взглядом гостиную, я любуюсь всей этой роскошью. Повсюду в особняке мебель из того же темного дерева, что и в моей спальне. Здесь есть мягкий диван из белой кожи и массивная развлекательная система с телевизором, занимающая большую часть одной стены. Кухня оборудована по последнему слову техники, столешницы выложены гранитом, а столовая имеет открытую планировку.
Несмотря на то, что я пленница, особняк кажется уютным. Если бы не угрожающее присутствие Виктора, я действительно чувствовала бы себя комфортно, оставаясь здесь.
Этот человек может быть монстром, но у него есть вкус.
Я замечаю тарелку с едой на островке. Там также есть бутылка воды.
У меня нет аппетита, но я хочу пить.
Виктор не двигается, пока я иду к островку, но он бормочет:
— Чувствуешь себя лучше?
Я открываю бутылку и выпиваю половину прохладной жидкости, прежде чем пробормотать:
— Нет. — Поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, я говорю. — Ты причинил мне боль.
Его голова резко поднимается, его глаза скользят по моему телу, прежде чем остановиться на красных отметинах на моей шее.
Я откидываю волосы в сторону, чтобы он мог видеть все это, и приподнимаю рубашку, чтобы он также увидел ссадины на моем животе.
Я не собираюсь притворяться, что отметин там нет.
Он наклоняется вперед и ставит стакан на кофейный столик, прежде чем встать. Я быстро опускаю рубашку, когда он подходит ко мне.
Этот человек настолько силен, что кажется, будто сам воздух вокруг него напрягается и смещается с каждым его шагом.
Он заставляет меня чувствовать себя меньше букашки, которую он мог бы легко раздавить, если бы захотел.
Я полностью во власти этого монстра.
Когда по моему телу пробегает сильная дрожь, мне требуется больше сил, чем у меня сейчас есть, чтобы стоять спокойно и не съеживаться, когда он останавливается в нескольких дюймах от меня. Его глаза горят при виде отметин, покрывающих мою кожу, и, как я ни стараюсь, не могу удержаться от вздрагивания, когда он поднимает руку и проводит костяшками пальцев по моей шее.
— Прости меня, маленькая Роза, — шепчет он.
Когда я слышу сожаление в его голосе, мои глаза становятся широкими, как блюдца. Извинений я ожидала меньше всего.
Его темный взгляд останавливается на моем.
— Ты более хрупкая, чем я думал.
Я хотела бы быть сильнее.
Виктор опускает руку, затем пристально смотрит на меня, пока я не чувствую непреодолимую потребность извиваться.
— Перестань испытывать мое терпение, и я буду более осторожен с тобой.
Он действительно заключает со мной сделку, или это приказ?
Он указывает на тарелку.
— Ешь.
Я качаю головой.
— Я не голодна.
— Я не спрашивал, голодна ли ты. Я сказал ешь, — бормочет он, выражение его лица мрачнеет еще больше.
Я прижимаюсь спиной к столешнице, мои руки находят гранит и цепляются за него.
Виктор наклоняет голову, и везде, где его глаза касаются моего лица, мне кажется, что моя кожа охвачена пламенем.
— Пожалуйста, отпусти меня, — шепчу я.