Плененная грешником

Херд Мишель

— Мы должны уехать до захода солнца, — напоминает нам Лука. — У нас нет времени на больницу.

— Я могу поехать в одну из больниц в Лос-Анджелесе, — говорит Розали. — Я уже вроде как привыкла к боли.

— Я дам вам кое-что, что поможет, пока вы не получите необходимую медицинскую помощь, — говорит доктор. — Я также закреплю ее руку в бандаж.

— Вы можете подождать, пока я переоденусь? Пожалуйста? — Спрашивает Розали.

— Конечно. — Доктор ободряюще улыбается ей, зарабатывая себе премию.

Розали продолжает украдкой поглядывать на меня с другим выражением в глазах. Я не могу понять, что это значит, и хотелось, чтобы мы были одни, и я мог спросить ее, что это значит.

— Человек Паризи здесь, — объявляет Лука.

Вытащив из-за спины свои Heckler & Koch, я проверяю обоймы, заходя вместе с Лукой в лифт.

— Не убивай этого человека, — сухо говорит он.

— Ничего не обещаю, — шучу я.

Когда лифты открываются, мы видим внедорожник, припаркованный у въезда на подземную парковку. За рулем сидит мужчина, еще один стоит перед машиной с багажом.

— Мистер Паризи хочет подтверждение оплаты, — выкрикивает ублюдок.

Я начеку, взглядом проверяю каждую тень и возможное укрытие на предмет внезапного нападения.

Лука звонит Николасу, и нам приходится ждать, пока он не пришлет подтверждение оплаты, которое Лука пересылает Паризи.

Человек Паризи получает звонок, затем начинает идти к пассажирской стороне внедорожника.

— Подожди, — кричу я. — Открой сумки.

— Что? — Он качает головой, глядя на меня.

— Если одна из них взорвется, я предпочту, чтобы ты умер.

Мужчина неохотно возвращается к багажу и открывает его. Затем ублюдок пинает сумки, и одежда Розали вываливается на землю.

Недолго думая, я стреляю ему в ногу. В тот момент, когда водитель выскакивает из внедорожника, Лука направляет на него своей пистолет.

— А-а-а. Я бы не стал. Возвращайся в машину.

Второй парень, прихрамывая, забирается в машину.

Как только они отъезжают, Лука бормочет:

— Ты просто не смог удержаться, чтобы не выстрелить в него, не так ли?

Я подхожу к багажу и бросаю одежду обратно в сумки.

— Этот ублюдок проявил ко мне неуважение.

Лука хватает сумку, пока я беру другую, и мы возвращаемся в пентхаус.

— Давай покончим с этим, чтобы мы смогли уехать домой, — говорит он, чувствуя себя уставшим от всего этого дерьма.

Пока лифт поднимается по этажам, я кладу руку ему на плечо.

— Спасибо, брат. Я бы не выжил без тебя.

Он усмехается уголками рта.

— Несмотря ни на что.

— Всегда.

Глава 28

РОЗАЛИ

Виктор несет меня в главную спальню и пинком захлопывает за нами дверь.

Мое сердце от волнения выскакивает из груди.

Сегодня я увидела его совершенно с другой стороны. Наблюдая, как он

сражается и убивает, я действительно убедилась, что он глава Братвы.

Честно говоря, это пугает, но в то же время чертовски возбуждает.

Мне тоже многое нужно переварить.

Николас выплачивает мой долг. Все мужчины Священства, пришедшие мне на помощь. Видеть, как Виктор ломает человеку шею. Что сделала моя семья.

Боже, я не знаю, смогу ли я все это переварить.

Я чувствую силу в его руках, когда он опускает меня на кровать.

Когда я смотрю на одеяло, Виктор нежно берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо. Его глаза осматривают синяки, прежде чем он перехватывает мой взгляд.

Он смотрит мгновение, затем спрашивает:

— Что означает этот взгляд?

Я вздрагиваю от нарастающего между нами напряжения.

— Какой взгляд?

— Я не могу его определить. Ты смотришь на меня не так, как раньше.

Под его проницательным взглядом мое сердцебиение ускоряется, пока не начинает дико трепетать в груди.

Это потому, что я ошеломлена до глубины души, увидев воочию, насколько он силен.

Потому что я никогда не видела ничего более сексуального, чем Виктор в действии.

Потому что я свободна могу любить его.

Виктор проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе, затем наклоняется ближе, запечатлевая такой нежный поцелуй на моих губах. Тепло разливается в моем сердце, заполняя каждый дюйм.

Он лишь немного отстраняется.

— Ты хоть представляешь, как сильно я, блять, скучал по тебе?

У меня перехватывает дыхание, когда я шепчу:

— Меня не было всего две недели.

Его глаза встречаются с моими, заставляя мой желудок делать сальто.

— Я знаю, что обещал отпустить тебя, но... — Он качает головой, — я не могу.

Моя левая рука дрожит, когда я подношу ее к его лицу. Я обхватываю его подбородок, наслаждаясь ощущением щетины на своей коже.

— Я не хочу, чтобы ты меня отпускал.

Его взгляд прикован к моему лицу.

— Означает ли это, что ты простила меня?

Я качаю головой, и от беспокойства мгновенно темнеют его глаза.

— Прощать нечего, Виктор. Теперь я понимаю, почему моя семья должна была умереть.

Я не могу поверить в то, что они сделали. Секс-торговля? Кража у Коза Ностры? Из-за них все эти плохие вещи произошли со мной.

Виктор выдыхает, облегчение омывает его черты.

— Господи, — шепчет он, прежде чем притянуть меня к своей груди. Он покрывает поцелуями мою голову и шею. — Ты не представляешь, как я счастлив это слышать.