Пленить сердце горца
Шрифт:
— Но я не пил с тобой никакого виски, — возразил Куин.
— Ты не знал, что выпил виски.
Гримм скривил губы, словно извиняясь.
— Я выплеснул последнюю кружку, налитую из отравленной бутылки, на цыплят, потому что мне надоело пить, и я уже собрался уходить. Этот яд не имеет запаха, пока не переварится, и даже мое чутье не смогло его обнаружить. Однако стоит ему смешаться с телесными соками, он приобретает нездоровый запах.
— Боже мой! — насупился Куин. — Повезло же нам. Ну, и кто же, по-твоему, сделал это?
Гримм пристально посмотрел на него.
— Я много
— Разве они не знают, что яд не действует на берсерка?
— Им никогда не удалось взять хотя бы одного живым, чтобы спросить.
— Неужели они могут не знать, на какие подвиги способен каждый из берсерков? Они даже не знают, как убить вас?
— Правильно.
Куин какое-то мгновение обдумывал услышанное, затем его взгляд затуманился.
— Если это так, если Маккейны действительно снова нашли тебя, Гримм, что помешает им прийти за тобой в Кейтнесс? — осторожно спросил Куин. — Снова.
Гримм с убитым видом опустил голову.
В тот день Джиллиан не видела Гримма. Куин сообщил ей, что он уехал верхом и вряд ли вернется до ночи. Наступила ночь, и замок отошел ко сну. Выглянув из створчатого окна, она увидела бродящего по двору замка Оккама. Гримм вернулся!
Накинув поверх ночной рубашки плюшевый шерстяной плащ, Джиллиан выскользнула из своих покоев. В замке царила тишина — его обитатели спали.
— Джиллиан!
Джиллиан резко остановилась и повернулась, подавляя раздражение. Ей необходимо было увидеть Гримма, снова прикоснуться к нему, исследовать только что обретенную близость и насладиться своей женственностью.
По коридору к ней спешила Кейли Туиллоу, кутаясь в накидку. Каштановые локоны женщины были распущены и взъерошены, а лицо раскраснелось ото сна.
— Я услышала, как открылась твоя дверь, — сказала Кейли. — Ты хочешь что-нибудь из кухни? Тебе следовало позвать меня. Я буду рада принести тебе что угодно. Чего ты хочешь? Может, кружку теплого молока? Хлеба с медом?
Джиллиан похлопала Кейли по плечу.
— Не беспокойся, Кейли. Возвращайся в кровать. Я сама возьму что мне надо.
— При чем тут беспокойство? Мне и самой хотелось перекусить.
Ее глаза беспокойно забегали по мягкому шерстяному плащу, накинутому на плечи Джиллиан.
— Кейли, — снова попыталась Джиллиан, — тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я сама отлично справлюсь. Правда, просто мне немножко не спится и…
— Ты идешь к Гримму.
Джиллиан покраснела.
— Я должна это сделать. Мне нужно с ним поговорить. Я не могу уснуть. Есть кое-что, что я должна сказать…
— И что, это не может подождать до утра?
Кейли уставилась на ночную рубашку, выглядывавшую из-под шерстяной накидки.
— Ты даже не одета, — упрекнула она девушку. — Если ты явишься к нему в этом одеянии, это может плохо для тебя кончиться.
— Ты не понимаешь, — вздохнула Джиллиан.
— Нет, моя дорогая девочка, понимаю. Я видела Главный зал этим утром.
Джиллиан похолодела.
— Может, поговорим начистоту? — без обиняков предложила Кейли. — Не настолько
Кейли взяла девушку за руки и посмотрела на нее в упор.
— Но Гримм Родерик… э… это совершенно иной тип, он не просто привлекателен. Он прямо-таки истекает плотской энергией, и, Джиллиан, плотская энергия может преобразить женщину.
— Ты действительно понимаешь, что я имею в виду!
— Я тоже сделана из плоти и крови, девочка.
И Кейли нежно положила руку ей на щеку.
— Джиллиан, я наблюдала за тем, как ты взрослела, — с гордостью, любовью, а в последнее время — с некоторым страхом. Я горжусь тобой, потому что у тебя доброе, бесстрашное сердце и сильная воля. Меня наполняет страх, потому что твоя воля может сделать тебя чрезмерно своевольной. Прислушайся к моим словам, прежде чем совершишь непоправимые поступки: привлекательных мужчин можно забыть, но чувственный мужчина остается в женском сердце навсегда.
— О, Кейли, уже слишком поздно, — призналась Джиллиан. — Он уже там.
Кейли притянула ее к себе.
— Я боялась этого. Джиллиан, а что, если он тебя бросит? Как ты с этим справишься? Как будешь жить дальше? Такой, как Куин, никогда не бросит. Такой, как Гримм… ну, мужчины, которые не боятся жизни и смерти, наиболее опасны для сердца женщины. Гримм — непредсказуем.
— Ты сожалеешь о своем?
— Своем?
— Мужчине — таком, как Гримм?
Черты лица Кейли смягчились, и она ответила восторженным выражением лица.
— То-то же, — тихо сказала Джиллиан. — Кейли, если бы я знала, что могу провести только несколько ночей в объятиях этого человека, и больше ничего, я бы взяла эти волшебные ночи и провела бы их так, чтобы они согревали меня до конца жизни.
Кейли громко вздохнула, и ее глаза наполнились сочувствием, а по лицу скользнула слабая улыбка.
— Я понимаю, девочка, — наконец промолвила она.
— Доброй ночи, моя дорогая Кейли. Возвращайся в кровать, и позволь мне посмотреть те же сладкие сны, которые когда-то снились тебе.
— Я люблю тебя, девочка, — угрюмо выговорила Кейли.
— Я тоже тебя люблю, Кейли, — с улыбкой ответила Джиллиан и направилась на поиски Гримма.
Джиллиан тихо вошла в комнату Гримма, но его там не было. Она вздохнула и беспокойно прошлась по комнате. Обстановка в его покоях была спартанской: такой же чистой и дисциплинированной, как и сам хозяин. Все было в полном порядке, за исключением примятой подушки. Заулыбавшись, она шагнула к кровати и подняла подушку, чтобы взбить. Прижав ее на мгновение к лицу, Джиллиан вдохнула резкий мужской запах. Ее улыбка сменилась тихим удивлением, когда она заметила потрепанную книжку, которую скрывала подушка. «Басни Эзопа». Это был иллюстрированный манускрипт, который она подарила ему почти дюжину лет назад, в то первое снежное Рождество, которое они провели вместе.