Пленительное воспоминание

Хэсли Одри

— Не совсем так. Знаменитостью — да, а вот что касается успехов в учебе… Не считая, пожалуй, физкультуры — я в свое время был помешан на футболе. А так… Мне постоянно не хватало усидчивости. В моем дневнике полно замечаний типа: если соберется, то добивается своего… Но я уже в тринадцать лет хотел стать профессиональным фотографом, и учеба для меня немного значила.

— А почему именно фотографом?

— На двенадцатилетие отец подарил мне фотоаппарат, и я заболел этим делом. Как выяснилось, у

меня получались очень неплохие портреты. Я обнаружил, что на этом могу прилично заработать, что у меня есть способности… Ну и пошло…

Дэн улыбнулся, вспоминая прошлое.

— Я делал такие удачные портреты наших школьных красавиц и мускулистых ребят, что снимки расходились просто «на ура» и мне удалось сколотить небольшой капитал. Я даже выпускал каждый год по календарю. Все шло замечательно, но в один прекрасный день в наш класс заявились налоговые инспектора и потребовали у меня декларацию.

Со смехом Дэн продолжал:

— А между тем все мои сбережения лежали в банке под кроватью. В конце концов, мне удалось втолковать им, что мое занятие — всего лишь безобидное хобби, а на вырученные деньги я покупаю оборудование.

— Разумно, — заметила Эмма.

— Конечно же, разумно. Я не гений, но жизненного успеха добиться сумел. Такие вот дела, — неожиданно жестко закончил он. Эмма нахмурилась и принялась разглядывать скатерть. Дэну ее молчание не понравилось, и он поднял бокал. — Может быть, выпьем за что-нибудь? Например, за мой успех… или же за твой.

Она посмотрела ему в глаза. Ее грустная усмешка испугала его.

— Ты надо мной смеешься?

— И не думаю. Только над собой — ведь это действительно смешно.

— Смешно для всех или же только для тебя самой? — Он выжидающе смотрел на нее, прекрасно понимая причины ее иронии. Кажется, теперь наступила его очередь задавать вопросы. Но он и не предполагал, что это произойдет так быстро.

— Не знаю. Но что-то есть комичное во всем этом, — Эмма обвела рукой вокруг столика, — во всей этой… торжественности, да и в наших разговорах.

— Но почему?

— Потому что мы с тобой…

— А разве уже можно говорить про нас «мы»?

— Пока нет, но скоро, думаю, будет можно. Во всяком случае, в области моды, — прибавила Эмма и, прикрыв глаза, отпила еще немного вина.

— Объясни, пожалуйста, что значит «в области моды», Эмма.

Она пожала плечами. Несмотря на то, что ей изо всех сил хотелось показаться беззаботной и беспечной, Дэну удалось заметить, что это ей удается все хуже.

— Дэн, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты собираешься соблазнить меня сегодня вечером — и не отрицай этого. Но ведь утром наступит новый день, если, конечно, ты не захочешь продолжить эту романтическую комедию еще и завтра. Но ведь как бы то ни было, вечером ты

сядешь в свою машину, я — в свою, и наши дороги опять разойдутся.

Дэн едва не раздавил бокал, так сильно сжались его пальцы от этих слов.

— Ты в этом уверена? — выговорил он, не пытаясь отнекиваться.

— Уверена, — выдохнула она.

Ее покорность и грусть заворожили его.

— Ты говоришь так, словно кто-то все это время решал за тебя, а тебе оставалось лишь покорно подчиняться, — сердито бросил он. Она, наверное, считает, что ему нужна лишь одна ночь с ней, да еще предлагает ему себя. Да как она смеет так думать о нем!

Эмма посмотрела на него в упор, и в бирюзовой глубине ее глаз он увидел неприкрытое страдание. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сказать:

— Нет. Не всегда.

Дэн не знал, что и сказать. Мысли путались, он не мог понять, что происходит. Эмма по-прежнему оставалась для него загадкой, она явно не собиралась посвящать его в свои тайны. Порою ему казалось, что она— нимфоманка, не умеющая совладать со своими желаниями, если рядом оказывается мало-мальски привлекательный сильный мужчина.

Хотя, с другой стороны, она просто могла быть темпераментной женщиной, страсть которой постоянно требовала удовлетворения.

Дэну до смерти хотелось понять, что послужило причиной спектакля, разыгранного ею тогда. В который уже раз ему пришла в голову мысль, что личная жизнь Эммы — бесконечная цепь случайных знакомств на одну ночь и мужчины для нее всего лишь развлечение, не более.

— Скажи, у тебя есть кто-то? — внезапно спросил Дэн.

Он задал Эмме вопрос без всякой задней мысли.

— Тебе до этого какое дело? — В глубине ее глаз вспыхнул злой огонек. — Или ты хочешь стать для меня этим «кем-то»?

— Мне просто интересно, почему… — Дэн вдруг запнулся. Он чуть было не ляпнул: «почему ты тогда так внезапно исчезла, не дождавшись, пока я проснусь», — но вовремя опомнился. — Почему ты так равнодушно на все согласилась.

— Что ж, отвечу. У меня никого нет и давно уже не было. Теперь ты доволен? — Эмма опустила глаза, точно стесняясь чего-то. — И не надо меня больше ни о чем спрашивать.

Недоверчиво усмехнувшись, Дэн подумал, что вообще-то это может быть правдой. У нее сейчас действительно никого нет, и поэтому она так легко идет на новое приключение — утолить чувственный голод, все равно с кем. Не было бы его, попался бы кто-то другой. Вспоминая ее поведение тогда, полтора года назад, он легко согласился с подобным выводом.

— Я хочу уйти отсюда. — Эмма внезапно рывком поднялась из-за столика, схватив сумочку. — Пошли скорее.

И, не дожидаясь его, она, оттолкнув стул, заспешила к выходу. На Дэна она даже не оглянулась.