Пленница медведя
Шрифт:
— Насколько же все плохо…
— Да.
— Твой красавчик мне говорил, но как-то смягчая углы…
— Правда?
— Точно, — закивала она. — Так… уважительно, спокойно… Как ты вообще позволила себя увезти?
На это я сделала, видимо, такой грустный взгляд, что Алекса только махнула рукой.
— Я надеялась поговорить с отцом и объяснить ему, что меня больше не впечатляют его угрозы. И что не собираюсь замуж по его приказу.
— Ну-ну…
Кажется, я одна верила в отца. И это стало открытием. Все же быть готовой порвать связи — не то же самое, что на самом деле
— И долго он собирается держать тебя на коротком поводке?
— Не буду я ждать, — огладила коробку подарка. Захотелось зарыться в нее носом, попробовать уловить знакомый запах. Лучше бы он свою ношеную футболку подарил! Я помнила, как вкусно он пах смесью парфюма и собственного запаха. У меня аж челюсти судорогой свело от жажды прижаться к Медведю.
— Дан, — позвала Алекса, — тебе повезло, это твой оборотень — огонь… Доверься и жди. Уверена, он все сделает, чтобы тебя вытащить.
— Ты говоришь, проговорила с ним два часа, — решила перестать киснуть. — О чем?
— А? Я о тебе рассказывала в основном.
Я прыснула — представляю.
— И что же ты ему рассказывала, боже?
— Как мы с тобой на демонстрации били щиты с призывами о головы военных…
— Мда, он будет мной гордиться, — улыбалась я.
— Не волнуйся, я сделала для этого все, — выпятила пышный бюст Алекса.
Медведь остался в своем репертуаре — вытянул у подруги сведения. Но раз он еще за меня, значит, точно хуже ничего не будет…
Домой я возвращалась в приподнятом настроении, с пачкой бумаги и черными маркерами. Элеонор поглядывала на меня, наверняка принимая мой новый настрой на свой счет.
— Вечером у нас гости, — сообщила вдруг. — Дэниэл приедет с родителями.
Я перевела на нее взгляд:
— Не уверена, что мне есть дело.
— Дана, я бы не хотела это обсуждать, — неожиданно сдалась она, забыв все свои дипломатические уловки. Устала? Кто угодно устал бы. — Давай просто проведем этот день также хорошо, как и планировали.
— Окей, — решила пойти навстречу. — Во сколько?
— В шесть, — оживилась она.
— На пару часов. Не больше.
— Дана…
— Или вообще не выйду, — отвернулась я.
— Боже, как с тобой тяжело! — послышалось глухое сзади.
— Думаешь, мне легко в этом дурдоме, который вы устроили с отцом?
Все, что меня держало — это Сезар, который смог до меня дотянуться даже в этих условиях.
Я вышла из машины, стоило ей остановиться у ворот, и направилась пешком по дорожкам через сад, пытаясь успокоиться. За мной молчаливо следовал охранник, успевший засечь этот мой маневр. Как же это достало!
48
Я прижимала к груди коробку как самое дорогое. Не терпелось добраться до двойного дна. По весу там было что-то внушительное. И что Сезар мог мне передать?
Добравшись до комнаты чуть ли не бегом, я сбросила туфли и метнулась в ванную. Там, усевшись на полу, снова сняла крышку. Вот теперь можно было не скрывать эмоции, и порочная улыбка скользнула по губам. Прошел всего день, а я уже
Добраться до дна стоило трудов и самой коробки. Но настроение улучшилось еще больше, когда я докопалась до других подарков. Медведь раскрывался мне какой-то другой своей гранью. Наше знакомство с ним будто началось с конца, а теперь он наверстывал то, чего нам не хватало. Все содержимое было упаковано в лавандового цвета бумагу и перевязано пенькой с веточками лаванды. Интересно, он сам это делал? Хотя, зная его, насколько я вообще могла знать, скорее всего, сам. Ну не Рэм же ему помогал!
В самом большом свертке лежала книга. Та самая — его мамы, что он мне подарил. Я благоговейно огладила обложку — это самый особенный подарок, который мне когда-либо дарили. Это серьезнее кольца на палец. Сезар не разбрасывался бы личными вещами мамы. И почему я сразу об этом не подумала? Просто тогда было множество других эмоций, зато теперь в тишине эти зазвучали так ясно, что стало тяжело дышать. Какие там у меня еще были сомнения в том, что он серьезно?
В нескольких свертках я обнаружила травяные сборы и бутылочки с вытяжками. А на самом дне лежал конверт. Боже мой! За мной в жизни так не ухаживали! Прежде чем его вскрыть, я сбегала в кухню, раздобыла бокал вина под укоризненный взгляд Элеонор и вернулась наверх. Сделав глоток, вскрыла конверт. Черт, у этого мужчины оказался еще и прекрасный почерк! Умереть не встать!
«Дана,
В каждом мешочке — сбор трав с описанием состава. Чтобы не скучала, определи эффекты каждого чая и потом уже пей по инструкции.
С.»
И все. Мог бы что-то поинтереснее написать, а? Но, когда я принялась шуршать свертками с травой, в одном обнаружился постскриптум на маленькой карточке: «Не нервничай». А в прилагаемом свертке обнаружилась пара десятков самокруток, которые мне так и не довелось попробовать.
— Ты — чудо, Медведь! — усмехнулась я.
Откопать зажигалку в старых вещах не составило труда, и вскоре я уже дымила сладкой сигареткой на балконе, запивая ее бокалом вина. Так меня и застала делегация, приехавшая на блистательной машине, напоминавшей свадебный лимузин, только без цветов. Мачеха не успела до меня добежать, потому что встречала гостей во дворе. Но надо было видеть, как вытянулось ее лицо, когда я отсалютовала фиктивной свекрови сигареткой и бокалом. Я бы на месте Элеонор уволилась и с поста жены нефтяного магната, и моей мачехи. Но она то ли крепкий орешек, то ли все-таки полная дура.
— Что ты делаешь?! — ворвалась она в мою комнату, гневно шипя. — Дана!..
— А что такого? — вынырнула я из шкафа. — В этом доме кто-то думает, что я и правда выйду замуж?
— Все так думают. Потому что желают тебе добра.
— Добра желают по-другому, ты просто этого на себе никогда не испытывала, вот и несешь чушь, — рылась я в шкафу, хотя не выбирала ничего. Мне просто было тошно уже проводить время с Элеонор и так к ней относиться, но я не могла по-другому. — Может, я все же отдохну? Скажешь — напилась, блюю…