Пленница сновидений
Шрифт:
Наконец из позвоночника Уильяма вынули шомпол. Дядюшка вновь разразился потоком слов, забыл о том впечатлении, которое хотел произвести, и снова стал самим собой — человеком, который любит поговорить о жизни.
Зоя никогда не видела Франсуа за работой. Теперь она начинала понимать тайну его мастерства. Она застыла на месте.
Когда они собрались уходить, Уильям схватил Зою за руку и настойчиво прошептал на ухо:
— Держись за него, детка. Такие парни на улице не валяются!
Глава 30
На
Он провел ее в вагон, усадил за столик, на одно сиденье положил куртку, на другие — свою аппаратуру, чтобы другим пассажирам не пришло в голову нарушить их уединение, сказал, что скоро придет, и пошел в буфет за кофе и бренди. Очередь была внушительная, заказы сложные, и, казалось, простоять придется целую вечность.
Франсуа прислонился к подрагивающей стенке вагона и уставился в пространство, думая о Зое, дне, проведенном у дяди Уильяма, и коротком путешествии в ее прошлое. Он еще не задал Зое ни одного из мучивших его вопросов. А сделать это было необходимо. Не пройдет и трех часов, как поездка закончится. Рожье представил себе, как они расстаются и Зоя уходит. При мысли об этом его полоснул страх.
Сегодня они были так близки… Их влекло друг к другу словно две половинки магнита. На какое-то время ему удавалось убедить себя, что пропасть, разделившая их весной, исчезла и опасность миновала. Но через минуту он начинал колебаться и подозревать, что обманывает себя. Магниты можно оторвать друг от друга, если противодействующая сила будет достаточно велика.
Вдруг Франсуа вспомнил, что все это с ним уже было. Когда Поппи сказала, что уходит от него. Одиночество. Бездонная черная яма. И Зоя тоже была в этой яме. Франсуа представил себе ее плачущую, брошенную в пустом доме, когда он с ревом унесся на своем мотоцикле. Несчастную, одинокую, слышащую эхо его гневных слов. Готовую стать жертвой мужчины, от которого требовалось только одно: немного подождать.
Раздосадованный Франсуа нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Мысль об этом другом мужчине была невыносима. Перед глазами мелькали мучительные видения. Чарльз, прикасающийся к Зое. Овладевающий ею.
Он злобно помотал головой, отгоняя от себя наваждение.
Когда подошла его очередь, Франсуа почему-то заговорил по-французски.
— Прошу прощения, сэр, — жизнерадостно улыбнулся буфетчик, — но я не понимаю вас.
— Немного задумался, — объяснил Франсуа и сделал заказ по-английски.
Осторожно придерживая пластмассовые стаканы, он пустился в обратный путь. За окнами стояла темнота; в стеклах отражалось лишь то, что происходило
Место Зои пустовало. Взволнованный, Франсуа поставил стаканы на стол и заметался по вагону, осматривая каждый ряд кресел. Пассажиры поднимали глаза и смотрели на него с тревогой и любопытством. Зои нигде не было. У него участился пульс. Он сел за столик и залпом выпил свой бренди.
Тут открылась дверь в конце вагона, и на пороге показалась довольная, спокойная, безмятежная Зоя. Она сняла с себя пальто, положила его на сиденье, села, улыбнулась ему и потянулась к стакану.
— Что случилось, Франсуа? — спросила Зоя, внезапно почувствовав, что он не в духе.
— Я испугался, что ты ушла. Бросила меня, — с тяжелым вздохом ответил он.
Зоя покачала головой:
— Франсуа, милый, куда же я убегу из поезда?
— А Бог тебя знает.
— Ох, Франсуа, Франсуа…
В ее голосе прозвучало легкое осуждение.
— Сам знаю, что это глупо.
Он откинул голову и закрыл глаза.
Жестом, полным глубокой нежности, она положила ладонь на его руку. Франсуа выпрямился.
— Хотя почему глупо? Ты же все равно бросишь меня, когда мы доберемся до Лондона, верно?
Она отвела взгляд. Никакого другого ответа не требовалось.
— О Боже… — пробормотал он.
Зоя о чем-то тихо размышляла. Ее спокойствие сводило Франсуа с ума.
— Объяснись! — велел он. — Скажи, почему!
— Не знаю, сумею ли. Я думаю, мы по-разному оцениваем ситуацию.
— Ситуацию? О да, самое подходящее слово, когда расстаются два любящих друг друга человека!
— Прости. Я не хотела казаться бессердечной.
— Ладно… Так продолжай. Попробуй растолковать, почему ты хочешь бросить меня и вернуться к Чарльзу.
— Ах!
Ее лицо исказилось от боли, и это доставило Франсуа маленькое удовлетворение.
— Итак, — беспощадно потребовал он, — ты сама сказала, что между нами больше не будет тайн. Поэтому выговорись. Облегчи душу.
У Зои задрожали руки.
— Франсуа, милый, я прекрасно знаю, что ты чувствуешь. И скажу тебе все. Мне надоели тайны.
Она отвернулась к окну и заговорила, глядя на собственное бледное отражение, но не видя его.
— Уже несколько дней мне снится один и тот же сон. Снова и снова…
Зоя бросила на него тревожный взгляд.
Франсуа слегка улыбнулся в ответ. На этот раз он внимательно слушал и искренне пытался понять ее.
— Ты только представь себе. Я плыву в каком-то большом озере. Испытываю ощущение полета и полной свободы. Такое чувство я испытывала, когда мы с тобой занимались любовью. — Они встретились взглядами и увидели в глазах друг друга одно и то же. — Передо мной плывет мужчина, — продолжила Зоя. — Я вижу его длинные, красивые ноги. Он оборачивается и смотрит, где я. Все спокойно.