Пленница тирана
Шрифт:
— План хорош, мой господин, — согласился Симаш — здоровенный детина с прыщавым лицом. — Мы устроим там знатный переполох.
— Вот и отлично, будешь за старшего.
— Слушаюсь, — пробасил детина, растягивая рот в скабрезной улыбочке и почесывая в паху.
— Без глупостей, Симаш, жрицы должны остаться не только живыми, но и невредимыми. Если вы попортите хоть одну бабу, вас вряд ли отпустят. Оставят в рабах, — горшки ночные за стариками чистить.
Огайра план Таймара никак не прокомментировал, лишь наблюдал, как лучшие воины княжеской армии надираются в хлам, пытаясь
К концу дня вымотанные и действительно изрядно подпившие солдаты добрели до места. И тут с бывалыми воинами случилось такое, чего никогда не происходило — они впали в глубочайший экстаз, и виной тому стала вовсе не огненная вода.
Выросших под песнь ударяющихся клинков и свист пуль солдат, что принимали смрад столичных канализаций за воздух, словно молнией поразила чистота и прозрачность воздуха, наполненного ароматами цветов и трав. Они озирались по сторонам, как дети, срывали диковинные цветы, вдыхая их запах, словно ничего прекраснее в их жизни и не встречалось — хотя, чего греха таить, не встречалось. Но благоуханный воздух был не единственным чудом этих мест. Зрелище, представшее перед путниками, как только те выбрались из чащобы, чуть было не отрезвило всех, грозя сорвать план князя.
Они вышли к огромному озеру, посреди которого росли исполинские деревья, сплетающиеся в один гигантский столп. Кроны его образовывали настоящий остров, и был он столь огромен, что умещал на себе пирамиду храмов. Со всех сторон острова, шумя и разбиваясь о камни, неслись вниз потоки воды, а над самой Каовельей парили горгуфьи, о которых князь читал в старинных легендах.
— Не смотрите на них, — предостерег Огайра изумленных мужчин, — иначе окатят вас кипятком.
— Неужели все мифы об этих чудищах правда? — изумился Таймар.
— В каждом мифе лишь доля мифа, князь, пора бы уже уяснить это, — отозвался маг. — Идемте, — скомандовал он, отыскав взглядом ладью.
— Мы просто возьмем её и переправимся к этому столпу? — недоверчиво поинтересовался князь.
— Вы нет. Её возьму я и сокрою магией невидимости, после чего твой отряд загрузится внутрь, и мы начнём наше путешествие. И, да, это не просто столп, неуч ты монаршая. Это Мировое древо или Древо жизни, как его зовут в высших кругах.
— То самое, про которое сотни сказок для детей понаписано?
Огайра только головой покачал, перестав уже дивиться необразованности младшего сына Деорака, потом махнул рукой и пошёл к ладье.
Рискуя быть замеченным горгуфьями, он простоял подле неё с минуту. В это время, притаившийся за деревьями отряд князя, наблюдал, как ладья растворяется прямо на их глазах; сначала её видимый образ померк, потом покачнулся, а затем и вовсе исчез.
Князь уже было подумал, что настал черёд его отряда, но маг жестом приказал ждать. Он вынул из-за пазухи бумажного змея, пошептал над ним и подкинул в небо. Змей взлетел, словно был не копией крылатого пресмыкающегося, а его полнокровным братом, закружил над озером, а потом помчал вперед, отвлекая горгуфей от происходящего на берегу. Вот тогда-то отряд Таймара и кинулся к судну, поспешно загружаясь в него, пока
Плыли быстро, усердно работая всеми вёслами и в скором времени добрались до Древа жизни. Ещё издали, не перестающие изумляться путники, заметили, что сплетающиеся вместе деревья — не единственная его основа. В центре мерцало некое свечение, а меж стволов проглядывались странные деревянные изваяния людей и животных.
— Кто смог выстругать эти статуи в таком месте? — поражаясь, спросил Дока.
— Это не статуи, — коротко пояснил Огайра, многозначительно обводя взглядом дюжины одеревеневших тел с покорно опущенными веками.
Вся группа как-то непроизвольно подобралась, но никто не осмелился поинтересоваться, за что наказали этих несчастных? Хотя по выражению лица мага было ясно, он знает такие подробности происходящего здесь когда-то, о которых не хочется и вспоминать.
Перемещаться вверх, по словам Огайры, безопасней всего было по лианам, что свисали по всему периметру, поэтому к самому столпу ладья причаливать не стала. Это обстоятельство — на удивление Таймара — порадовало солдат, хотя в военных походах с ним, они видели и более зловещие картины.
— Карниз из кроны прикроет нас от зоркого глаза горгуфей, а там мы спрячемся в кустарниках, — пояснил маг.
— А потом?
— Огородами пойдем.
Солдаты закивали и, уцепившись за тонкие, но плотные ветви, начали карабкаться вверх, стараясь не смотреть на печальные лица вмурованных в Древо существ. Когда они поднялись на остров, то по наущению мага, тут же упали лицом вниз и по-пластунски поползли в сторону Гессонита, шурша в ягодных кустах, как стадо кабанов. Им хотелось задрать лица к небу и посмотреть, кто там щебечет над головами, но Огайра подгонял, не давая утолить любопытства. Наконец, кусты закончились, и маг дозволил роглуарским воякам встать на ноги.
— К теплицам, живо! — скомандовал он, и все побежали.
В полупрозрачных строениях, напичканных разного рода растительностью, вся команда тут же взмокла не хуже, чем в парилке.
— Фу, — пробасил Харух, вытирая рукавом застилающий глаза пот. — Нельзя было выбрать более прохладное место?
— Нет, — уронил Огайра, проделывая дыру в одной из стен их укрытия.
— А мне нравится! — воскликнул Галор, сорвав с длинной пахучей ветки ярко-красный плод. — М-м-м-м, вкусно, — с наслаждением сообщил он, слизывая текущий сок с пальцев.
— Не растил, — не трогай! — цыкнул на него Огайра, шлёпнув по рукам.
— Да ладно тебе, — обижено прогнусавил парень, заглядывая в дырку, что проковырял маг. — Ух ты!
— Что там, что?! — загалдели все наперебой.
— Да не орите вы, услышат, — велел Огайра, пропуская воинов князя к смотровому отверстию.
Как только они его обступили, тут же с губ мужчин полетели разного рода ругательства, от которых у мага чуть было уши не скрутило.
— Будь снисходителен, — посоветовал Таймар, проковыривая себе индивидуальный глазок, — они выражают свой восторг, как умеют. — Вот же ж, святые шалавы! — не сдержался и князь, когда сам увидел то, что поразило его воинов.