Пленница тирана
Шрифт:
Китэрия склонилась к одному из цветков, погладила бархатистую поверхность лепестка, вздохнула и побрела к домику старого прорицателя. Дойдя до него, она остановилась, размышляя, стоит ли преступать порог. Когда ты ещё не знаешь, что тебя ждёт, то можешь надеяться на случайное изменение планиды, можешь думать, что туча, низвергающая ядовитый дождь, пройдёт мимо. Но если старый сморщенный, как печёное яблоко провидец, взглянув на тебя, вдруг удручённо покачает головой, ты уже не сможешь так же гордо смотреть вперёд, ты будешь сжиматься пружиной при каждом раскате грома.
Китэрия не хотела быть
— Бойся человека с рубиновой слезой на теле, — проскрипел ей в спину пожилой голос, и девушка вздрогнула, обернулась, но предсказателя уже не было, лишь выдувало из отрытой балконной двери занавеску. Она пузырилась и колыхалась, похожая на взволнованную воду. Она напомнила этэри о ней самой в час сна.
Утром следующего дня Китэрия вместе с Рокуто Нами, Ерикой, Нэврой и другими членами делегации сидела в вимане и слушала звук заводящихся двигателей. Лилулай часто слышала их с другой стороны, со стороны улицы, когда провожала обожаемую наставницу в дальние поездки, и вот сегодня этэри впервые наслаждалась этим утробным, почти звериным урчанием в салоне, обитом красным бархатом. Настроение её было необыкновенным: волнительным, как от предстоящих событий, так и от предсказания. И всё же Китэрия с замиранием сердца представляла себе первый город, в котором должна была остановиться делегация. Эту остановку лилулай ждала не меньше, чем возможность оказаться в сокровищницах Янизи, ведь в Хрустальном граде был один из самых больших и помпезных храмов Авадитты — её покровительницы.
Глава 6. Таймар
Таймар не знал, спас ли он своего верного командующего, вытащив из пленительных золотых вод, или же обрёк на более страшные пытки, потому как сам он, оказавшись в Валамаре, испытывал поистине адские муки. Всё его тело словно выворачивало наизнанку, в голове, казалось, тысяча рабочих прорубает шахту, его тошнило и знобило. К тому же он определённо не мог понять, лежит ли на земле или парит в воздухе, потому как все органы восприятия давали осечки. Глаза Таймар открыть не решался, три палящих светила ослепляли его. Единственное, что он мог знать наверняка, так это то, что его людям так же скверно сейчас, как и ему.
Где-то неподалеку стонал Галор, самый юный член его экспедиции, чуть дальше слышались завывания Марухи, и совсем рядом матерился Харух. Остальные участники вели себя подозрительно тихо, и Таймар уже решил было, что они погибли. Но тут он почувствовал некое странное движение, будто колыхался сам воздух, но не от того, что дул ветер. Пространство, в котором они все находились, имело иную плотность. Таймар ощутил себя мухой, угодившей в кисель и в это же мгновение услышал голос Огайры.
— Что развалились, солдатики?
Таймар прикрыл глаза рукою и разлепил одно веко. В этот момент Огайра, уже стоявший на ногах, ухватил руками что-то невидимое и тряхнул, как отряхивают плащ. Князь и остальные переместившиеся, действительно парившие до этого в невесомости, с грохотом упали наземь.
Огайра
— Поздравляю, — проговорил он, продолжая улыбаться. — Шестеро из десяти, — больше, чем я предполагал. Харуху особенно повезло, ведь он даже не слышал моего зова.
— Да я вообще не помню, как все было, — пробасил командующий, ползая на карачках в попытках подняться.
— Дока вытащил тебя в последний момент, а князь подхватил, замкнув круг, — пояснил маг.
Харух посмотрел на своих спасителей и кивнул в знак благодарности.
— А что с нашими товарищами? — спросил он у мага.
— Их вы больше не увидите, они растворились в золотых водах. Не самая жалкая участь.
Шесть пар глаз уставились на мага с немым укором, но никто не осмелился выказать вслух своё недовольство.
— Так, ну хватит ползать, — прикрикнул Огайра, подходя к каждому по очереди и поднимая на ноги. — Вы должны двигаться, иначе так и не адаптируетесь. К трём светилам придётся привыкнуть, к тому ж они не так ярки, как одно ваше. Озноб и тошнота со временем пройдут, головные боли вряд ли, а с остальным помогу справиться я.
— Где мы? — прохрипел Таймар, оглядывая широкую степь, поросшую диковинным цветами и травами.
— Земли близ долины Нувэй, — пояснил Огайра. — Кроме мустангов, рысей и мелких зверушек тут почти никого нет. Самое подходящее место для прибытия инкогнито.
— Сколько отсюда до храма, в котором нам помогут с этим? — Таймар похлопал по набедренной суме, там покоился драгоценный для Дей-Айрака камень.
— День пути.
— А поближе нельзя было нас высадить? — возмутился князь.
— Слишком людно, вас могли заметить.
Спорить с магом было глупо. Он, несомненно, прав — выдавать своё происхождение в круге, куда их никто не приглашал, это всё равно, что прыгать из окна самой высокой башни Вайрука.
Четверть пути отряд из шести человек и мага двигался по бескрайнему полю. Никогда в своей жизни Таймар не видел подобных пейзажей. Необъятность и беспредельность, чистота и первобытная нетронутость завораживали и в то же время угнетали князя этой своебытностью. В Роглуаре каждый клочок земли и всякая дышащая тварь являлись чьей-то собственностью. Нельзя было встретить никому не принадлежащее великолепие, а тут они шли уже несколько часов по нескончаемым просторам, где разгуливали свободные и прекрасные животные. Князь видел, как из высокой травы выныривают пегие и рыжие головы мустангов, каким-то невероятным, нечеловеческим чутьём слышал их запах и сгорал от желания догнать и обуздать это чудо природы.
Харух, шедший в ногу с Таймаром, заметил его лихорадочный блеск в глазах.
— Поохотимся, князь? — предложил он и встретил оскал хищника, готового при первой возможности наброситься на добычу.
Заметил перемены в лице Таймара и Огайра.
— Советую не делать глупостей в чужом мире, где вы уязвимее пауков в банке, — проговорил он раздражённо.
— Предлагаешь и дальше тащиться пешком? — удивился Харух. — Зачем, если есть на чём добраться до места?
Огайра лишь головой покачал, но встретив непонимание в глазах роглуарцев, пояснил.