Пленница. Родишь мне ребёнка
Шрифт:
Глаза у мужчины были умные, жгуче-тёмные.
— Порядком, — согласился он, продолжив работу.
— Многое, наверное, помните…
— Порядком, — ответил снова.
— И хозяйку тоже?
Садовник слегка повернул ко мне голову.
— Давно это было. Лет восемь назад.
— Восемь?
— Может восемь, может девять… Сейчас уже не упомнишь, — ответил он пространно. Опять покосился на меня. – Приятная она была, на вас чем-то похожа. Но простите, сеньора, мне надо работать.
— Да, конечно. – Я всё-таки задержалась возле него. – А… А что с ней случилось?
Его ножницы звякали размеренно и громко. Я заметила двух охранников вдали и напряглась. Они посмотрели на нас, но потом пошли к воротам. Садовник проводил их цепким взглядом. Ещё раз глянул на меня и, отрезав самую крупную из роз, протянул.
— Держите, сеньора. А жена хозяина… Она умерла. Её задавил какой-то сопляк. Хозяин тогда всё запустил, только розы и остались. Но простите, сеньора, мне и правда надо работать.
Мы одновременно посмотрели на открывающиеся ворота. Сперва на территорию въехал внедорожник, в котором сюда привезли меня, потом ещё один. Я сжала стебель цветка, почти не чувствуя, как в кожу впиваются шипы.
— Хозяин вернулся, — озвучил садовник. – Да, красивая была Настя… Красивые женщины несчастные.
— Почему? – удивилась я, переведя рассеянный взгляд с машин на мужчину. Он только покачал головой и принялся за куст.
Я отошла на шаг и тут услышала за спиной:
— Несчастная она была. И умерла. А хозяин горевал… Только даже не осудили никого. Так никто за её смерть и не ответил, а хозяин пообещал, что ответит.
Я порывисто повернулась к садовнику. Наткнулась на его изучающий взгляд.
— Похожа ты на неё. И тоже несчастная, — покачал головой снова и, подобрав с земли вторые ножницы, прихрамывая, пошёл за дом.
***
Когда я нашла в себе силы отвести взгляд от сутулой спины старика, Захар уже стоял возле внедорожников. Рядом – четверо охранников. За прошедшие две недели я успела изучить и дом, и прилегающую к нему территорию. Что вокруг ни души, казалось только с виду. На самом же деле в самом дальнем конце участка скрывался дом поменьше, там-то, судя по всему, и обитал обслуживающий персонал.
Захар поднял голову. Я хотела отвернуться, чтобы не столкнуться с ним взглядами, но не успела. Расстояние перестало существовать – точно так же я бы чувствовала себя, если бы он стоял поблизости.
Что-то сказал одному из охранников, и тот тоже посмотрел на меня. Кивнул и достал рацию. Мне стало страшно. Только что я почти хотела, чтобы он вернулся, а теперь готова была отдать многое, чтобы две недели растянулись до конца моей жизни.
Только я вернулась в дом, ко мне подошла горничная.
— Хозяин велел проводить вас в комнату, — сказала она почтительно. Даже смешно стало.
— Полчаса назад ты со мной отказывалась разговаривать, — отрезала я. – Не нужно меня провожать. Сама разберусь.
— Но тогда хозяин…
— Это он тебе хозяин, а мне он никто. Нравится плясать на задних лапках, как цирковая пуделиха – вперёд.
Я обошла её и побежала вверх. Почему-то эта девушка вызывала у меня раздражение. Вся такая… наивно-невинная, даже тошно! Она то наверняка не чувствует ни предательской дрожи при виде Захара, ни непонятного огня, жгущего меня изнутри.
Только выглянула в окно, чтобы посмотреть, где Захар, дверь распахнулась.
— Алёна говорит, что ты хамишь, — Захар подошёл ко мне и встал на расстоянии вытянутой руки.
Я поглубже вдохнула. Зря – его запах напомнил обо всём, что между нами случилось. Возмущение застряло в горле клубком.
Уголок губ Захара дрогнул.
— Иди в ванную, — приказал, протянув мне коробочку.
Тест на беременность.
Мысли заметались. Если сделать вид, что беременна, он отстанет от меня. Но как? Как заставить тест показать две полоски?!
— Даже не думай об этом, Вика.
— О чём?
Всё в нём так и говорило о снисходительности: искривлённые губы, взгляд. Ворот рубашки с короткими рукавами был расстёгнут на две пуговицы, литые мышцы на руках не давали забыть, сколько в Захаре силы. Он смотрел на меня, как на дуру, дурой я себя и чувствовала.
— Ты думала, как сделать из меня осла, верно? Не получится, Вика. Слишком многие пытались сделать из меня идиота и, поверь на слово, для них это ничем хорошим не обернулось. Если у меня возникнут подозрения, я отвезу тебя к врачу. Иди и делай тест.
Я сжала коробочку. Сколько же в нём самоуверенности! На десятерых бы хватило.
— Слушаю и повинуюсь, — процедила сквозь зубы, резанув его злым взглядом и с сарказмом добавила: — Хозяин.
Откладывать тест и малодушно ждать, закрыв глаза, было глупо. Поэтому я сидела на краю ванной и не сводила с полоски взгляда. Одна. Это не изменилось ни через десять секунд, ни через минуту.
Я затолкала тест обратно в коробку. Облегчение пришло вместе с пониманием – ночью Захар наверняка придёт снова.
Когда я вернулась в комнату, Захара не было. Ни следа его присутствия. Зато почти сразу же появилась горничная. Как там её? Алёна? Вот уж точно самое то для неё.
— Хозяин сказал, что вы что-то должны ему передать.
— И что же я должна ему передать?
— Этого он не уточнил. Сказал, что вы знаете сами.
Ну разумеется, я знала.
— Подожди за дверью.
Горничная не тронулась с места. Только на хорошеньком личике появилось сомнение.
— Выйди, я сказала! – повторила резко, и она всё-таки оставила меня наедине с тестом.