Пленники дорог
Шрифт:
— О ней не беспокойся, — сказал Дан. — Во — первых, она так просто к Элсет не сунется, вначале проверит, можно ли ей там безбоязненно показаться. Во — вторых, если даже она туда придет, то вряд ли кто ее заподозрит — пришла старая женщина за травками, да и ушла, сколько их, таких бабулек, к знахарке заглядывает! В — третьих, бабушка заранее, на случай, если Элсет не окажется на месте, назначила еще одно место для встречи — на постоялом доме при храме пресветлой Иштр! Это — на самый последний, крайний случай. Но вот когда она приедет — это вопрос…
— Это, конечно, хорошо, но что делать, если ты не сможешь подойти туда, на постоялый двор? Или же вы можете разойтись, так и не увидев друг друга!
— Если я не смогу подойти туда, то следует каким-то образом исхитриться, и оставить там записку для бабушки. К сожалению, сами мы не можем там показаться, поэтому вынуждены были просить сходить туда Райсу, чтоб она передала хозяину постоялого двора маленькое послание для приезжающей в столицу из дальней деревни родственницы по имени Марида… Конечно, очень бы не хотелось привлекать сюда еще и Райсу, да выхода другого у нас нет! Впрочем, в ее посещении постоялого двора при храме пресветлой Иштр нет ничего предосудительного или необычного. Так поступают очень и очень многие: оставляют родственникам послания, по которым их можно отыскать в столице, и заодно посещают храм, чтоб попросить заступничества и милости богини! Даже если кто и прочитает послание, то не найдет там ровным счетом ничего необычного — подобных записок на постоялых дворах видимо — невидимо!
— И что нам теперь делать?
— Как — усмехнулся Дан, — разве не ясно? Нам не остается ничего другого, коме того, как принять настойчивое и крайне любезное приглашение Правителя: посетить прием во дворце, даваемый в мою честь.
— Ты хочешь пойти во дворец?!
— Не просто хочу. Жажду! А уж как стремлюсь увидеть семейку Стиньеде!.. Считай, что отныне вся моя жизнь — ожидание этой встречи!
— Но… — растерянно начала было я, — но… Вы сами говорили, что это крайне опасно, и…
— Здесь оставаться тоже не стоит. А во дворце… Прятаться бесконечно тоже не имеет смысла. Мы сделали главное — сорвали помолвку самозванца, привлекли внимание к некоторым несуразностям в его поведении, заставили Правителя призадуматься над личностью жениха его дочери. А дальше… Дальше мне надо сражаться за свой трон, за свое имя. Лия, думаю, мне следует поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделала, и сказать, что я не считаю возможным и этичным для себя и в дальнейшем подвергать твою жизнь несоизмеримому риску.
— Дан, сделай одолжение: повтори все, что ты мне сейчас сказал, но только на обычном человеческом языке. Я так понимаю, что ты исполняешь мою вчерашнюю песню, только уже в своем исполнении?
— Лия, поход во дворец Правителя непредсказуем. Мы не знаем, что нас ждет, какие шаги предприняли заговорщики! А представь, как может повести себя Правитель, увидев перед собой еще одного принца? Не исключено, что нас ждут застенки…
— Застенки звучат лучше, чем плаха.
— Ну это как сказать… Во всяком случае, вероятность оказаться вблизи одного из этих малоприятных предметов, очень велика.
— Надо же! А я и не знала!
— Лия, ты меня не понимаешь. Почти наверняка следующую ночь мы проведем уже под пристальной охраной дворцовых стражников. В самом лучшем случае это будет домашний арест. Куда хуже, если мы окажемся за тюремной стеной, а такой вариант развития событий вполне возможен. А для тебя решетки и запоры смерти подобны. Если кто узнает, что ты — эрбат, то последствия будут самые нежелательные. Да и ты взаперти долго не протянешь. Так что будет лучше, если мы расстанемся на некоторое время. Если все окончится хорошо, то позже увидимся.
— Дан, — вздохнула я, — еще вчера ты мне сказал, что не хочешь, чтоб я уходила от вас по той простой причине, что нуждаешься в друге. Что сейчас поменялось? Да ничего! Мы все в одной упряжке, и, если нас поймают, то никто не станет разбираться, кто из троих больше виноват, а кто меньше. Давай считать, что ты меня предупредил, а я не вняла твоим словам. И потом: куда я пойду? И зачем? Затаиться в тихом углу и помалкивать, дожидаясь, чем же кончится ваш поход во дворец? Интересно, где же мне его искать, этот угол, в котором я должна забиться в щель и щелкать зубами от страха? Не хочу вас оставлять и не буду! За свою жизнь я уже столько насиделась за забором, что повторения этой отсидки в любом виде отныне не желаю ни при каких обстоятельствах!
— Лия, а ты не подумала, как это смотрится со стороны? Ты, женщина, выполняешь для меня не всегда приглядные вещи, а я тем временем…
— Дан, милый, не забывай, что я — эрбат, тот, кто находится вне закона во многих странах, и который просто не может жить без риска. Вы же относитесь ко мне, как к обычному человеку, хотя прекрасно знаете, чего от меня можно ожидать. Так что я остаюсь с вами по своему желанию и хотению, и никакие возражения с твоей стороны не принимаются!
— Ох, Лия, Лия… Значит, твердо решила отправиться с нами?
— Да. И не думай, что сумеешь от меня отвязаться! Я, как ты успел заметить, довольно прилипчивая особа!
— Спасибо. Не от принца, а от человека. Я этого не забуду. Ну, раз так… — Дан церемонно склонил голову — Скажите, о бесконечно уважаемая мною дама, как вы относитесь к моему дерзкому предложению о посещении нами дворца Правителя? Увы, именное письменное приглашение с вензелями и печатями у меня неизвестно где затерялось — ах, я так забывчив! и оттого во дворец нам придется не проходить, а проникать. Но что не сделаешь ради хорошей гулянки?! Впрочем, в последнее время, как я понимаю, подобные мелкие нарушения стали вам не в диковинку.
— А почему бы и нет? Только вот как мы туда, в этот дворец, попадем? Вы же сами досадовали, что у нас нет возможности даже подойти к нему!
— Раньше — да. Ну, а Вен встречался с приятелем, чтоб, помимо прочего, обсудить и это… Доживем до завтрашнего вечера, а там посмотрим, что можно сделать. Сейчас нас интересует другой вопрос — как нам дожить? Для начала — хотя бы до этого самого вечера?
— Думаешь, сюда снова могут нагрянуть стражники?
— Почти уверен. Сегодня — завтра нагрянут, в этом я не сомневаюсь.