Пленники компьютерной войны

Рубинстайн Джилиан

Он помедлил, пристально вглядываясь в лицо хозяина дома.

— Компьютерные программы... — добавил он. — Мас­тер интересуется ими.

Тоши скептически улыбнулся.

— Это правда. Я уже сказал, что будущее за нами. Мастер считает, что использование самой современной технологии поможет нам следовать пути древней мудрости.

— Думаю, вам нужно уйти, — твердо ответил Тоши. — Сейчас я не смогу помочь вам.

Ясунари открыл рот, собираясь добавить что-то еще, но Тошихиро взглядом заставил его замолчать. Он не имел представления, откуда пришла к нему сила, но что-то внутри него придавало его словам огромную убеди­тельность.

— Уходите! — приказал

он.

Мужчины поклонились, попятились к дверям, надели свои туфли и бесшумно вышли наружу. Тоши закрыл дверь и запер ее изнутри. Потом он подошел к окну и выглянул на улицу. Окна в здании напротив были ярко освещены, создавая иллюзию уюта и безопасности. Он увидел, как двое его посетителей вышли из холла на улицу. Из тени появилась третья фигура и присоединилась к ним. Тоши не мог как следует рассмотреть этого че­ловека, но заметил, что его голова гладко выбрита и он был необычайно худым. На нем висел, как на вешалке, комбинезон рабочего или техника, в руке он держал саквояж с инструментами. Когда он повернулся к Ясунари, Тоши внезапно узнал его. Это был Кеньиши Сузуки, техник по электронному оборудованию, работавший в «E3», когда Тошида поступил на работу в компанию. Шесть месяцев спустя он уволился, и с тех пор Тоши не видел его. Теперь Сузуки выглядел как полноправный член секты «Чистого Разума».

Трое мужчин пересекли улицу и уселись в автомобиль. Заработал двигатель; машина покатилась, мигнув крас­ными стоп-сигналами на перекрестке, и исчезла.

Нахмурившись, Тоши отвернулся от окна. Этот визит очень обеспокоил его. Он снова опустился на колени и погрузился в размышления, пытаясь понять и использо­вать новую силу, вошедшую в его разум.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Вы не можете просто взять и уехать в Японию! — Сначала Марио Ферроне вроде бы не прислушивался к возбужденному разговору Бена и Элейн, но теперь резко отвернулся от экрана компьютера.

— Почему бы и нет? — возразил Бен. Марио торчал за его компьютером уже вторые сутки, и ему это изрядно поднадоело.

— Ты должен радоваться за нас, — заметила Эйлен, дружески хлопнув Марио по плечу. — Но почему-то не выглядишь счастливым. Опять вселенская тоска... а может быть, ревность?

— Отвяжись, — беззлобно отозвался Марио. Он повернулся к компьютеру и напечатал несколько слов. Разумеется, он старался не подавать виду, но мысль о четырехнедельной разлуке с Элейн угнетала его.

— Где ты сейчас? — поинтересовался Бен, заглянув через его плечо.

— В какой-то нудной виртуальной ячейке, разгова­риваю с каким-то нудным мудрецом.

— А, опять этот дурацкий гуру, — пробормотал Бен. — Все считают их такими умными!

Возбуждение не давало ему усидеть на месте. Он про­шелся по кабинету своих родителей, где они втроем ис­следовали Интернет через компьютер, посмотрел из окна на яркий солнечный день, подпрыгнул, прикоснувшись к деревянному попугаю, свисавшему с потолка, приве­зенному из давней поездки на Тасманию, и вернулся к столу.

— М-м-м, — промычал Марио. — Пожалуй, нужно вый­ти и начать все сначала.

— А где находится эта ячейка?

— Нигде, дубина. Она в киберпространстве.

Элейн сложила ладони рупором и громко протрубила.

— Попробую найти Скенвоя, — сказал Марио. Его паль­цы быстро летали над клавиатурой.

— Ты неплохо печатаешь для человека, который изоб­ражает из себя неграмотного, — заметила Элейн. Марио не обращал на неё внимания.

— Кто такой этот Скенвой? —

подозрительно спросил Бен. — И куда тебе нужно дозвониться, чтобы найти его? Что скажет мой отец, когда получит счет на тысячи долларов из-за твоих звонков в Лос-Анджелес, Сингапур и Амстердам?

— Это обойдётся не так дорого. Звонки проходят через информационный бюллетень. А Скенвой — действительно классный парень. Время от времени он появляется в сети и делает разные замечания насчет нашей жизни. Он повсюду.

— Еще один компьютерный гуру?

— Нет, он не гуру. Скенвой воплощает в себе истинный дух Сети. Он анархист, как и я.

На экране высветилось меню, темы которого на пер­вый взгляд были лишь поверхностно связаны между со­бой. Марио быстро изучил его.

— Знаешь, здесь можно узнать обо всем, — сказал он. — Только посмотри, сколько сведений собрано вместе! Во­енная информация, секретные армии на юго-западе Соединенных Штатов, городской терроризм, деятельность Чистого Разума»...

— Что такое «Чистый Разум»? — спросил Бен.

— То, чем я меньше всего интересуюсь, — фыркнул Марио. — Мой-то разум не назовешь чистым. Наверное, какая-то секта — сейчас их развелось великое множество. Понимаешь, никто не в состоянии по-настоящему кон­тролировать Сеть или владеть ею. Поэтому любая орга­низация может пользоваться ею для своих целей и рас­сылать информацию по всему свету.

Он перешел к другому меню.

— Ага, вот он!

«Где-то существует архитипическая история, — сооб­щил Скенвой. — Во всем мире люди пытаются сочинить ее, написать или озвучить. Но все вы останавливаетесь на полпути. Ваши разумы слишком человечны, они раз­делены и ограничены...»

— Что это значит? — спросил Бен, дважды прочитав сообщение.

— Мне кажется, все предельно ясно, — сказал Ма­рио.

— Я понимаю значение отдельных слов, — рассердился Бен. — Но в чем заключается смысл сообщения? Что оно подразумевает?

— Ничего не подразумевает. Но когда ты прочтешь следующее, кое-что прояснится. Нельзя объяснить Скенвоя. Ты либо принимаешь его слова, либо нет.

Бен скорчил гримасу.

— Что мне делать, если ты уедешь на целых четыре недели? — Марио с досадой постучал по клавиатуре. — Не уверен, что я смогу прожить без этой штуки.

— Ты пристрастился к компьютеру, — сухо отметила Элейн.

— Еще бы. Это же так здорово! — Марио не находил подходящих слов для описания путешествий в киберпространстве — месте, которого не существовало в действительности, но которое казалось ему более реальным, чем окружающий мир. Оно было огромным, полным силы и чудес. Там он мог стать всем, чем хотел быть. Он мог ускользнуть от утомительной жизни, ограниченной семьей и школой, избавиться от безденежья, от страха перед будущим, от мыслей о том, что произойдет с ним после окончания школы. Марио не был уверен, что он поймет, как устроена жизнь в двадцать первом веке, зато он отлично уяснил, как устроена жизнь в Сети. Здешние правила если и существовали, то имели какой-то смысл. Можно было открывать их самостоятельно, без спешки и давления со стороны. Если ты запутывался и попадал не туда, то всегда можно было начать снова на следующей неделе. Никто не знал, кто ты такой, никого не заботила твоя внешность, цвет кожи или национальность. Марио любил хаотичное ощущение мира, заполненного людьми, готовыми до бесконечности обсуждать свои занятия и интересы. Ему нравилось общение, нравилось разговаривать с жителями Осло, Парижа или Хараре. Но еще больше его устраивала возможность мгновенно выйти из разговора, если становилось скучно.