Пленники Раздора
Шрифт:
Нелюба сжимала в руках светец.
— Так уж оделась.
Девушки двинулись в сторону лестницы.
— Не заплутать бы, — громким шепотом сказала через плечо Цвета. — А то будем до утра ходить…
— Не будем, я слышала, как Матрела служке новому объясняла, где в казематы спускаться, — ответила Нелюба и махнула рукой.
Они отправились дальше. Миновали несколько коридоров, один переход, потом спустились на нижний ярус, где располагались мыльни.
Клёна шла последней, и с каждым шагом
— Нелюба, Цвета, — жалобно позвала она подруг. — Давайте не пойдём…
Девушки оглянулись.
— Ты что? Забоялась? — с пониманием спросила Цвета. — Да ведь мы ничего запретного не делаем.
Как сказать. А, если Клесх узнает, куда падчерица ходила? Вряд ли возрадуется и уж точно не похвалит. А при мысли о том, что там, в кромешной темноте, спрятанные всего за несколькими дверьми, сидят Ходящие…
Ноги подкосились.
— Нелюба, Цвета! — снова взмолилась Клёна. — Ведь и нам, и парням нагорит. Нас-то только поругают, а их высекут. Пойдёмте обратно! Лучше на пряже погадаем или на лучинке, или просто пошепчемся…
Подруги переглянулись. И Клёна с опозданием заметила, что обе от нетерпения едва не подпрыгивают. Конечно, парни их не пустят в казематы, конечно, велят уходить, но ведь не ради кровососа Нелюба с Цветой переплели косы и не от страха так рдели их щёки.
— Ступайте одни, а я лучше спать пойду, — стараясь ничем не выдать досады и обиды, сказала Клёна.
Подруги даже отговаривать не стали. Только Нелюба спросила:
— Тебе, может, светец отдать? А то заплутаешь…
— Нет, — Клёна покачала головой. — Не заплутаю, а вам ещё вниз идти.
— Ладно, — легко согласилась девушка. — Мы тебе завтра всё расскажем.
С этими словами они развернулись и отправились дальше, а Клёна, чувствуя себя одинокой и покинутой, побрела в обратный путь.
Зря она не взяла светец. Видать, не туда свернула, прошла по душной непроглядной темноте, споткнулась о ступеньки короткого всхода, поднялась по нему, потом миновала узкий коридор и ещё один всход, который упёрся в невысокую дверь.
Девушка осторожно потянула створку на себя. В открывшуюся щель ветер забросил пригоршню снежинок. Уф… Лучше уж снаружи пройти, чем по подвалам скитаться.
Клёна запахнула накидку и вышла на тёмный крохотный дворик.
Тук! Кха-а-ась!
— Ой… — девушка испуганно отступила, потому что отлетевшее полено едва не приземлилось ей на ногу.
И лишь после этого Клёна разглядела сквозь паволоку снежинок мужчину, коловшего дрова. Он как раз разогнулся и теперь смотрел в её сторону.
— Ты не знаешь, как выйти на верхние ярусы? — спросила девушка. — Я заплутала…
Мужчина одним ударом вогнал топор в чурбак, на котором колол дрова, вытер лоб, и ответил:
— Отсюда не выйдешь. Это внутренний двор, тут только дровяник. Ступай назад, мимо мылен пройдешь, повернешь налево и по всходу такому длинному поднимешься как раз на первый ярус. Дальше сама разберешься.
Она кивнула:
— Спасибо. А… не проводишь меня? — по чести сказать, плутать впотьмах было страшно.
— Нет. Работаю. Видишь, куча какая, — он кивнул на березовые чурки. — А ещё сложить надо.
Девушка посмотрела туда, куда он указывал, и лишь теперь заприметила возле стены сложенную вкривь и вкось нескладную поленницу.
— Батюшки! — Клёна рассмеялась. — Это что ж такое?
Мужчина посмотрел, куда она указывала, и пожал плечами:
— Что, что. Дрова. Не видишь как будто.
Девушка прыснула.
— Это кто ж такую страсть сложил? Ты?
Он подобрал с земли разлетевшиеся поленца и понёс их к кладке, неловко припадая на правую ногу.
— Я, а кто же ещё? Плохо?
Он оглядел дело своих рук, словно не понимая, что с ним не так.
— Тебя разве не учили дрова складывать? — удивилась Клёна. — Давай, покажу.
Дровяник был — страх что такое. Чуть пальцем ткни, весь развалится. Клёна быстро разбросала поленья.
— Гляди, по бокам вот так, решеткой их укладываешь, чтобы держались, а середку вот эдак — сперва острым кверху, а новый ряд — острым книзу. Тогда не рассыплется. Понял?
Он кивнул:
— Понял, — и с улыбкой протянул ей полено. — У тебя хорошо получается.
Клёна рассмеялась. Каков хитрец!
Но обратно в свой покой идти не хотелось, а тут — живая душа. Хоть поговорить. Да и дрова она уже давно не складывала…
С неба, медленно кружа, падал снег. На маленьком дворике было темно и тихо.
— А ты что же не спишь? — спросила девушка, укладывая новый рядок. — Наказали что ли?
Мужчина ответил:
— Наказали. Меня Лютом звать.
— Меня Клёной, — просто сказала она, продолжая принимать у него поленья.
— А куда же ты, Клёна, шла на ночь глядя, что заблудилась?
Девушка вздохнула:
— Хотела с подружками в каземат спуститься, на кровососа живого поглядеть, но испугалась.
Лют присвистнул:
— Кто ж тебя пустит на него смотреть. Да и на кой он тебе сдался?
Собеседница пожала плечами:
— Любопытно… А ты не озяб?
На мужчине была только короткая шерстяная безрукавка поверх рубахи, да холщовые штаны.
— Нет. Работаю ведь.
— За что ж тебя наказали? — Клёна опустилась передохнуть на стоящий рядом с поленницей чурбан.
— Да язык, говорят, длинный, — хмыкнул Лют и тут же пояснил: — Не наказали меня. Просто дрова колоть для мылен приставили. А ты что же — уйдешь сейчас?