Пленники Соленого озера
Шрифт:
Листовский обернулся к компаньону, который по-прежнему сидел на песке.
– Блин, что это было?
– Вообще ни хрена не понимаю… Тут как-то по-другому все стало.
Морозов оказался прав. Обстановка вокруг изменилась, пусть и не радикально, но вполне ощутимо. Даже деревья у воды смотрелись иначе, хотя трудно было бы сформулировать, в чем разница. Стоявшие чуть поодаль, на открытом пространстве три сосны, из которых у одной макушка была сломана, стали словно ниже. А та, приметная, оказалась в целости и сохранности. Совершенно по-новому
– Вот это да-ааа-а, – протянул Листовский. – Или так только кажется?
– Не могут же у нас одновременно одинаковые глюки быть. А где наши спиннинги?
Однако в следующую секунду стало не до спиннингов. Справа приближалась целая толпа. Незнакомцев было много, тридцать-сорок, на первый взгляд. Все в странных одеждах, многие с бородами. Впереди – среднего роста, осанистый человек в черном… как бы точно назвать… Да, он был одет в черный бархатный кафтан, украшенный серебристыми нашивками.
Глава 4
До чего же чудная толпа подобралась, словно массовка исторического фильма. Одеты все были, мягко говоря, необычно. Кафтаны, армяки (или что-то в этом духе, ошарашенные компаньоны не смогли бы точно распознать столь архаичные предметы гардероба),
широкие штаны, заправленные в кожаные сапоги. Некоторые из собравшихся на берегу держали в руках инструменты. Кажется, кирки… Прибывали все новые люди, останавливались неподалеку, молча всматривались в компаньонов. Между тем человек в черном кафтане открыл рот, и полилась загадочная речь:
– Добро пожаловать, гости дорогие. Будьте с нами прямодушными да честными, и вам здесь все по нраву придется.
Морозов в полном недоумении повернулся к компаньону.
– Ты что-нибудь понимаешь?
Тот пожал плечами.
– Бред какой-то, – и спросил у чернокафтанника. – А вы кто, собственно, такие?
– Придет время, уразумеете. Все мы гости в этом краю. Вечные гости. Пути отсюда нет, и не будет никогда…
Чернокафтанник обратился к ближайшим к нему бородачам.
– Проводите гостей на площадь.
– Э, на какую еще площадь?!
Сзади и с боков, отрезав пути к отступлению, подтянулись люди уже не с мирными рабочими инструментами, а с топорами и пиками. Топоры попадались по большей части необычные, на длинных древках и с искривленными, напоминавшими полумесяц лезвиями.
– Вов, может, успеем в лес ломануться? – прошептал Морозов
– Вряд ли. Посмотрим еще, что да как. Свалить мы и потом успеем.
– Уверен? Вовка, это психи какие-то. Или сектанты. Или розыгрыш идиотский.
– Розыгрыш? А озеро и все вокруг почему вдруг поменялось?
– Ты меня спрашиваешь?
Еще один колоритный тип в долгополом бордовом кафтане, непринужденно поигрывавший топориком, повторил:
– Пожалуйте, гости дорогие.
–
Листовский тоже заметил джинсовую куртку, выделявшуюся на общем фоне. Владелец куртки, молодой мужчина лет тридцати, не отрываясь, смотрел на компаньонов, однако держался в стороне.
– Непонятности какие… Ладно, пойдемте на вашу площадь.
Под ногами захрустел песок, перемешанный с хрусталиками соли. Всей толпой обогнули берег озера (его очертания немного изменились, вода отступила на несколько метров). Сосны тоже отступили, высвободив пространство, которое оккупировали валуны, песчаная почва и редкий низкорослый кустарник. За поворотом действительно находилась площадь, местами замощенная булыжником и шершавыми каменными плитами. Вдалеке виднелись прямоугольные полупрозрачные глыбы, напоминавшие какие-нибудь скульптуры на вернисаже современного искусства. Гостей поставили в самый центр, вокруг них немедленно сомкнулось кольцо из любопытствующих, равнодушных и, как могло показаться, злорадных лиц. Человек в коричневом плаще вытащил из рукава лист толстой желтоватой бумаги, развернул его и торжественно произнес:
– Грамоту разумеете? Читайте вслух.
Листовский спросил:
– А если не прочитаем?
– Прочитаете, – сказал чернокафтанник, по всей вероятности, самый главный здесь. Сказал, вроде бы, без злости и напора, но веско. – Принесете клятву прилюдно.
– Я клянусь навеки тут остаться… Это что, стихи?
– Что за хрень с ятями? – изумился Морозов, заглянув в развернутый лист через плечо компаньона. – С какой стати мы должны читать всякую чушь?! Да и еще и клятвы давать…
Над площадью нависла напряженная пауза. Физиономии чернокафтанника и людей из его ближайшего окружения переменились, причем не в лучшую сторону. Тут до компаньонов долетел едва слышный шепот из-за спины:
– Прочитайте, это просто формальность. Они все равно не отстанут.
Листовский бросил взгляд в сторону и понял: совет исходил от того самого незнакомца в джинсовой куртке. Он сейчас стоял совсем рядом и выразительно смотрел Листовскому прямо в глаза. Тот пожал плечами.
– Так уж и быть. Зачтем громко и выразительно.
И они воспроизвели это не слишком длинное сочинение. Вернее, читал Листовский, а Морозов пару раз пошевелил губами. Однако претензий к качеству исполнения предъявлено не было.
Я клянусь навеки здесь остаться,
Навсегда, на вечны времена.
Вдоль пределов огненного братства
Зарастет таежная тропа.
Прочий мир – бесплодная пустыня,
Где всю жизнь приходится страдать.
Но мою судьбу взяла отныне
В свои руки Огненная Мать.
Мне не нужно доли распрекрасной,
Не хочу о прошлом горевать.
Если же предам и брошу братство,
Рок меня сумеет покарать.
– Вот и славно, – подвел итог чернокафтанник. – Зовите меня Хозяином, а прочее не важно покуда.