Пленники судьбы
Шрифт:
Ага, вот и они, голубчики. Далеко от лагеря мужики отходить не стали. Уже хорошо, но все одно — чтоб подобраться поближе к беседующей парочке, нам какое-то расстояние пришлось даже ползти по земле. Невольно я позавидовала Варин — женщина двигалась совершенно бесшумно, в отличие от меня. За десяток саженей, которые мы с ней проползли, я успела не раз задеть ногой камни, да еще и умудрилась попасть рукой в какую-то ямку в земле, куда сразу же с неприятным шорохом посыпалась сухая земля…
На мое счастье, мужчины так увлечены разговором, что не обратили внимания на доносившиеся из темноты звуки. В темноте беседующих почти не видно, да и говорят они негромко, но в тишине слышимость неплохая, да и свое восприятие я подняла до предела. Так, интересно…
Вначале, как обычно, мне было ничего не понятно в трескотне чужих слов, но очень скоро все стало вставать на свои места, и потом и вовсе стало ясно, о чем идет речь. Надо же, а Табин на языке Узабила говорит очень даже неплохо… Как сказал бы Лис — чешет, как по писаному. Только вот, однако, о чем они договариваются!.. Интересно, очень интересно… Ну, мерзавец — он и есть мерзавец! Хотя такого даже я не ожидала от Табина! Вот это да!
Если честно, то в первый момент я просто не поверила услышанному. Табин что, шутить вздумал? Так для этого не место и не время… Да нет, шутить таким образом может только полный идиот, о Табин, что бы я о нем не думала, дураком не был. У него что, совсем головы на плечах нет? А если есть, то за такие штуки, что он собирается провернуть, ее, эту голову, можно потерять на счет раз… Или, может, я чего-то не знаю? Вдруг у Вояра были какие-то иные планы, о которых он нам ничего не сказал, и поручил их выполнение Табину?..
Повернувшись к замершей рядом Варин, я зашептала ей на ухо:
— Я, может, чего не понимаю…
— Давай без предисловий — отрезала женщина.
— Пожалуйста. Наш дорой Табин договаривается о продаже всей нашей пушнины, с которой мы идем в Нерг, этому торговцу. Предлагает ему купить весь груз вместе с повозками и лошадьми. Не скажу, что продает задешево, но и высокой эту цену тоже никак не назовешь.
— Даже так?
— А то! Табин говорит, что купец предлагает ему меньше четверти от стоимости груза, а тот торговец в ответ твердит, что, в свою очередь, тоже должен хоть немного заработать. К тому же тяготы пути, дорожные расходы… Вдобавок ко всему он все еще своими глазами не видел товара, и вынужден верить Табину на слово, а безоглядное доверие тоже чего-то стоит. Бумаги-бумагами, но сам груз пока что лежит в телегах… Кстати, Табин продает этому торговцу и телеги вместе с лошадьми… Как тебе это нравится? Причем сделка, кажется, движется к завершению…
Не могу утверждать наверняка, но Варин, кажется, не была удивлена. Как видно, ожидала от Табина подобной пакости.
— Погоди, погоди… — продолжала я вслушиваться в чужой разговор. — Тут еще… Вот это наглость! Ну, хмырь болотный!..
— Говори конкретнее.
— Не, ну такого я себе даже представить не могла!.. И как подобное этому хмырю на ум могло придти, а?! Вот козел! Вернее, оба эти мужика настоящие козлы!
— Эмоции можешь оставить при себе, а мне скажи, в чем дело.
— Этот южанин… В общем, кроме груза пушнины, он просит нашего ненаглядного Табина заодно продать ему и свою жену, то есть меня. Дескать, он заметил, что я все одно муженька не люблю, и вовсю на сторону поглядываю. Так что, по его мнению, для нашего дорогого Табина будет лучше от меня избавиться, и взять себе другую жену, более добрую и преданную, а уж меня-то этот покупатель сумеет наставить на правильный путь, научит, какой должна быть настоящая жена!.. И знаешь, этот хмырь — бывший домоправитель, вовсе не прочь избавиться от меня! Представь, они еще и торгуются!.. У меня нет слов! Слушай, Варин, неужели я не стою больше десяти золотых монет?! Это ж прямое оскорбление! Хоть бы еще немного накинул, жмот… Да, вот только таким образом и узнаешь свою настоящую цену! Этот торговец больше не дает, хотя наш просит…
— Это все?
— Ну, как сказать… Наш хмырь говорит: деньги, мол, отдавай сейчас, а утром забирай товар вместе с лошадьми и телегами. При солнечном свете, говорит, и товар посмотришь, и бабу заберешь месте с ее барахлом, а не то она сейчас орать начнет, всех перебудит… Да он сам барахло еще то!..
— Понятно — перебила меня Варин. — Эту торговлю надо прекращать.
— Какую именно торговлю? — хмыкнула я. — Насчет меня, или насчет нашего груза?
— Всю — отрезала Варин. — Тебе задача понятна?
— Тоже мне, задача…
Мужчины изменились в лице, когда я появилась подле них. Как видно, увидеть меня здесь, да еще и во время приближающегося к окончанию торга, они ожидали меньше всего. Но если от южанина веяло только раздражением, то Табин не просто перепугался. Впервые в жизни увидела, что можно подавиться словами.
— Дорогой, — недовольным тоном заговорила я, глядя на Табина с улыбкой голодного волка, узревшего вожделенный кусок мяса, — дорогой, ну, сколько можно тебя ждать? Все спят, кроме тебя! Отошел на минутку, а пропал на час. Я начинаю беспокоиться за тебя, радость моя: все же здесь места чужие, и люди вокруг сплошь незнакомые…
— Э-э-э… — заблеял бывший управляющий, не зная, что сказать.
— Женщина, ты мешаешь нашему разговору! — резко сказал мне купец из Узабила. — Кто тебе позволил вмешиваться в разговор мужчин? Иди к себе и молча ожидай мужа у костра.
— Разумеется, пойду! Причем сейчас же. Только вот счастье свое несказанное с собой прихвачу, супруга дорогого! Не могу его одного оставить неизвестно с кем — вдруг беднягу обидят, а то и того хуже — обведут вокруг пальца!.. Дорогой мой, ты же знаешь: я не могу заснуть, если тебя радом нет. Все думаю: где же тебя в очередной раз нелегкая носит, на какие неприятности снова нарываешься? Ты же, проказник такой, вечно стремишься покинуть меня, несчастную! Неужто до сей поры так и не понял, что не стоит искать очередных бед на свою многострадальную задницу? Совсем с годами не меняешься, наказание ты мое! Ох, вижу, что за тобой по-прежнему глаз да глаз нужен…
— Э-э… — с трудом выдавил из себя бывший управляющий. Все одно больше он ничего сказать не мог — я ему голосовые связки перекрыла.
— Все, завтра договорите — недовольно пробурчала я, подталкивая бывшего управляющего в сторон костров. — Знаете, дорогой господин с Юга, у нас в стране говорят, что сделки, заключенные после захода солнца, ведут к одним убыткам. Разве вы о таком не слышали? Ну, что ж вы так… В общем, завтра договоритесь, при свете солнышка.
Насчет сделок после захода солнца я, конечно, наврала. Но вряд ли житель Узабила знает подобные тонкости.
— Э-э… — снова начал Табин.
— Завтра, завтра, все завтра — затрещала я, по-прежнему отталкивая Табина от собеседника. — Завтра обо всем поговорите…
Раздосадованный срывающейся сделкой торговец грубо схватил меня за руку и зло рявкнул:
— Послушай, женщина…
Больше он ничего сказать не успел — я резко крутанула свою руку, мгновенно заведя ее за спину мужчины. Южанин чуть ли не взвыл в голос; не сомневаюсь, что его рука в этот момент оказалась едва ли не вывернутой из сустава. Ну-ну, не стоит так громко шипеть сквозь зубы: в целом ничего страшного не произошло, вывиха нет, поболит немного, и перестанет, а тебе впредь наука — не каждую бабу можно без разрешения хватать за руки…