Пленники тайги
Шрифт:
Доктор, вертевший в руках герметично закрытую коробку, словно обжегшись бросил ее обратно в ящик.
К этому времени рыжий уже расставил на пригорке целую батарею пустых банок из под пива и порожнюю тару из под «Абсолюта». Первым стрелял сам Степаныч.
— Ну ка, полковник, покажи класс! — подзадорил его Золотов наблюдая за всем происходящим со своего шезлонга.
— Подполковник, и не надо мне льстить! — ухмыльнулся телохранитель и с бедра полоснул по цели из помпового ружья, перезаряжая его со скоростью киношного шерифа. Все пять банок слетели с камня вызвав ответный восторженный рев толпы и аплодисменты. После этого грохот не переставая стоял минут пятнадцать. Стреляли все кому не лень и из всего что было: рыжий собаковод
— Совсем охренел уже, чем завтра похмеляться то будем?! Сам ведь первый к нему приползешь, чудило!
Полигон было уже закрылся, горе-стрелки споря о том кто из них лучше стреляет начали складывать оружие обратно в ящик, но тут Попов имел неосторожность похвалить своего личного егеря.
— А у нас вот Семен хорошо стреляет. Семен, поддержи честь тайги!
Все с любопытством обернулись к охотнику по прежнему возившемуся с беличьей шкуркой.
— Давай, брат, — подбодрил его полковник выбирая один из карабинов. Утри нос столице!
Семен только глянул на великолепный, новенький «Ремингтон» с оптическим прицелом и отрицательно качнул головой.
— Баловство все это, лишняя трата патронов.
— Патронов ему жалко! На тебе патроны, — Степаныч загреб из ящика пригоршню патронов и, высыпав на стол поддел охотников.
— Так и скажи что слабо!
Этого Семен снести уже ни как не мог. Вытерев с клинка беличью кровь и сунув его в ножны он отодвинул в сторону и протянутый доктором «Барс», а взял в руки свой старенький карабин. Выйдя на поляну он огляделся по сторонам, ища каку — нибудь цель.
— Вон, подстрели ка нам ту птичку! — крикнул от стола Степаныч наливая себе водки и показывая другой рукой вверх, на парящего высокого в небе коршуна. С земли он казался не больше тропического колибри. Но Астахов отрицательно качнул головой.
— Зачем зря стрелять в живое. Вон на той ели, — Семен показал рукой на стоящее на берегу в некотором отдалении от общего массива дерево. Остались на верхушке три шишки. Выбирайте, какую из них?
Несколько минут все сосредоточенно и бессмысленно таращились на таежный пейзаж, пока Степаныч не догадался взглянуть на эту же самую ель через оптический прицел карабина. Он невольно присвистнул и с уважением посмотрел на охотника.
— Ты что же, все это без оптики видишь? Тут же метров сто, не меньше?! — спросил он.
— У меня врожденная дальнозоркость, — пояснил Астахов. — так какую?
— Погоди! — остановил его Золотов дожидаясь пока услужливый рыжий принесет из палатки здоровущий бинокль. Приникнув к окулярам он сам выбрал цель. — Ту, что в центре.
Астахов поднял карабин, тщательно прицелился. Оружие свое он знал досконально, ветра не было, стоял идеальный штиль. Грохот выстрела разорвал тишину, которая тут же сменилась восторженными возгласами Степаныча, Золотова и доктора, так же наблюдавшего за всем происходящим через оптический прицел карабина.
— А теперь левую давай, — скомандовал недоверчивый подполковник. Астахов выстрелил снова, а потом уже снял с ели третьей пулей и последнюю шишку.
— Ну что, полковник, сможешь ответить достойно? — поддел Степаныча{w` Золотов. — Там вон еще на нижней ветки пара шишек висит.
Но полковник шутливо поднял вверх обе руки.
— Я пас! Мне бы сейчас сюда пушку, я бы любую из
— Давай, угомони своих орлов, а то все патроны расстреляют без толку. — кивнул Золотов на снова поднявших дикую стрельбу по ни в чем не повинной ели охранников и доктора. Полковник быстренько заставил всех сдать оружие и с помощью Димки утащил ящик все в ту же синюю палатку.
— Так когда пойдем на тайменя? — спросил миллионер.
— Ночью. Поплывем вон туда, на плес, — Семен показал рукой направление. — Сегодня и ночь должна быть хорошая, без луны. Как раз на тайменя.
— Тогда я подремлю немного, — решил Золотов поудобней устраиваясь в своем шезлонге. Увидев что хозяин с расслабленным видом прикрыл глаза, Паша моментально издал какой то утробный рык, показав кулак хохотавшим во всю глотку поддатым охранникам. Те, прихватив несколько полиуритановых матрасиков и изрядно загрузившись пивом отправились к озеру, немой шофер рысцой пробежался до палатки и принеся большой клетчатый плед укрыл им хозяина.
— Спасибо, Паша, — пробормотал тот не отрывая глаз. Семен заметил как наблюдавший за этой сценой Степаныч поморщился.
— Он за ним прямо как нянька ухаживает, — сказал, кивнул на шофера, снова принявшийся за свою белку Астахов.
— Ага, Арина Родионовна с кулаками Майка Тайсона. — скривился полковник. Выпив еще он пожевал огурец, а затем продолжил в своем обычном, иронично-издевательском тоне. — Пашка Егорыча боготворит. Он от рождения слегка туповатый, в свое время вышибалой в ресторане работал, чуть переборщил и угроби одного клиента. Отсидел свое, а тут как раз кооперативы пошли, братва как саранча плодиться начала. Золотов его телохранителем нанял, и Пашка его не раз и не два от явной смерти спасал. Только ведь и я при этом тоже рядом был! полковник стукнул себя кулаком в грудь, и лишь теперь, по неуверенности этого движения и блеску глаз Астахов понял что Степаныч все таки слегка перебрал.
— А давно вы с Золотовым? — спросил охотник откладывая в сторону первую приготовленную им искусственную мышь.
— С восемьдесят седьмого. Как из армии по ранению дембельнулся, так у него и служу. И тоже не раз и не два собой рисковал, но когда позапрошлой осенью Пашку в тайге подстрелили,… - Астахов замер, даже перестал дышать от волнения, руки у него затряслись и он отложил в сторону нож. А полковник не поднимая глаз от стакана продолжал монотонно рассказывать. — …Золотов национальный конгресс бизнесменов похерил и прилетел в больницу, притащив с собой сорок литро нужной Пашке крови и двух хирургов. Андрюху вон тогда нашли, — он мотнул головой в сторону откуда доносился заикающийся говорок врача. — он хоть и чудак, но в своем деле ас. А вот если бы меня подстрелили, нет, не прилетел бы. Я знаю. А ведь я ему благодарен не меньше Пашкиного! Я семь лет в Афгане безвылазно, как жена ушла в восьмидесятом, так там и прописался. Из старлеев до подполковника дослужился, три ордена, две медали. И не в штабе, а там где пули свистели ка соловьи весной. Две таких птички мне легкие под Кандагаром и продырявили.
Степаныч налил себе еще, но пить не стал, откусил огурец и скривившись выкинул его в кусты.
— Горький, зараза. Прилетел я в Союз после дембиля, дурак дураком. Ни жилья, ни работы, ни профессии. Кому на гражданке нужны хорошие артиллеристы? С горя выпивать начал, до грузчиков скатился. Вот тогда я Золотова и встретил. Он тогда еще только на подъем шел, но чем то я ему понравился. У него нас тогда только трое и было: я, Пашка, да Зыбун, царствие ему небесное…
Монотонный рассказ Степаныча прервал громкий взрыв хохота, донесшийся с берегов озера. Бывший артиллерист с недовольным лицом обернулся в сторону все той же троицы: обоих охранников и врача. Но к ним уже рассерженным танком несс бдительный Паша. Впрочем, он уже опоздал. Клетчатый плед зашевелился и с шезлонга распрямившейся пружиной легко поднялся Золотов.